Ах, как хорошо!
Лежишь себе, покуриваешь, поправишь под собой поудобнее пиджачишко, чтобы револьвер в кармане не давил в бок, и мысли в голову лезут всякие… Главным образом о Мэг.
Да, если уж задумываешься над серьезными вещами – о завтрашнем дне, например, или о прочих подобных глупостях (умнее которых, по сути, и нет ничего на свете), тогда лучший предмет для размышлений – Мэг. Которую он любил и до сих пор любит, хотя и побаивается. Он и прежде ее боялся. Прямо какое-то наваждение. Эта женщина – воплощенное чувство долга, ответственности, порядочности и обязательности. Каждый поступок ее, каждое слово, каждая мысль есть не что иное, как убийственный приговор его, Пенкрофта, характеру и сути.
Угораздило же их полюбить друг друга!
Пенкрофт вздохнул.
Чудной мир сотворил ты, Господи, не взыщи, что критикую тебя! Ведь можно бы подумать, будто идеал Мэг – какой-нибудь судья или инженер, любитель порядка и педант до мозга костей. Этот не поленится смерить температуру воды в ванне, и, если она окажется хотя бы на градус теплее или холоднее, в ванну не полезет. И часы заводит раз в сутки, в одно и то же время.
Скажи, Творец-Создатель, с чего люди взяли, будто бы передвигаться в пространстве можно лишь с определенной целью? Вот уж поистине бесцельная привычка! Куда как проще было бы, обратись человек в железнодорожную кассу с просьбой: дайте, мол, билет за энное количество долларов с четырьмя пересадками, туда и обратно, но без каких бы то ни было обязательств со стороны пассажира. И заказчику бы отмерили на специальных весах причитающееся за уплаченную сумму расстояние поездки, и кати себе на здоровье, знай следи при пересадках, чтоб не опоздать на нужный поезд. Добрался до неведомой цели, погостил денька три в неизвестном городе, и никто тебе не скажет, где ты находишься: нормы международного юридического права предписывают соблюдать тайну.
И вот я спрашиваю вас, люди, собратья мои, – расфилософствовался наш герой, – к чему мы пришли с нашей системой четко налаженных, спешных и, главное, целесообразных переездов?
А еще почтительнейше вопрошаю: насколько приятнее мое путешествие, цель коего вообще не поддается определению? Никто не требует отчета, почему, скажем, ты не спишь по ночам, а околачиваешься на улице – даже в дождливую погоду, и где бываешь, если в перерыве между супом и жарким отлучаешься на несколько минут, а то и месяцев. Какая логика в том, чтобы спать ночью, а суп непременно заедать отбивной, почему необходимо торчать в четырех стенах семейного гнезда, ежели тебе это не по нутру?
