– Видать, денег у него куры не клюют…
– Вы не местный? У нас в городе все знают, что Кёдлингер волен брать все, что пожелает. – Мальчишка поволок свою тележку дальше.
Пенкрофт пожал плечами. Какое ему дело до того, как в Филиппоне обращаются с придурками! Каннибалы и то уважительно относятся к тем, у кого не все дома.
Тем временем слух о его прибытии разлетелся по городу. Прохожие с любопытством пялились на него и приветствовали. Но во взглядах их ясно читались печаль и жалость.
С чего бы это? Стоит кому-то заметить его, и незнакомый человек мигом превращается в скорбящего родственника. Трогательно, конечно, но он, Пенкрофт, пока что не помер и помирать не собирается…
В гостинице, куда он было сунулся, портье в ужасе замахал руками:
– Нет-нет, мистер Вальтер, только не к нам!
Пенкрофт решил попытать счастья на постоялом дворе. Хозяин даже руку обтер, прежде чем протянуть ее гостю, любезно поприветствовал его, но комнату сдать отказался.
Близился вечер, а у Пенкрофта по-прежнему не было крыши над головой. Какой-то бородатый человек, хлопнув его по плечу, доверительно сообщил, что Энтони смотался за границу, но денег с Вальтера не потребуют, а потом шепотом добавил: мол, в городе мало кому известна его роль в этом дельце, а уж в особенности ее постарались скрыть от тех, кто дорог его сердцу. Пенкрофт уразумел главное: большая часть женского населения города пребывает на его счет в неведении.
Во время его дальнейших скитаний по улицам какая-то старуха затащила несчастного в подворотню.
– Слушай сюда, мерзавец ты этакий! Если сей же час не наведаешься к Марджори, я дам знать Биллу и Эдгару, и они пристрелят тебя, как бешеную собаку!
– Они на такую подлянку не способны!
– Мое дело упредить, а там пеняй на себя. – Старуха заковыляла дальше.
Он бы и рад наведаться к Марджори, но для этого надо знать, кто она такая. Значит, столкновения с Биллом и Эдгаром не избежать. Невелика беда, потасовка еще не конец света! Но где бы переночевать?…
К полуночи перед Пенкрофтом захлопнулись все окна-двери. Он торчал посреди Главной площади, и в довершение всех злоключений, конечно же, полил дождь. Пришлось укрыться на вокзале. Дождемся поезда, – и айда в Нью-Йорк! Пробило час ночи. Смертельная усталость отняла последние силы.
