В 1949 году отвечавшая интересам советских властей идея ликвидации Унии была принята собором, Уния запрещена, желающие миряне перешли в католичество. Униатские священники, перешедшие в православие, сохранили свои приходы.
Не обошлось без региональных особенностей. Так, древнюю, некогда православную Никольскую церковь возле львовского Университета, захваченную католиками века назад, вернули православным. Те почему-то при освящении переименовали ее в Михайловскую. Кажется, только в ней и у Малого Юры во Львове служили по традиционному православному обряду. Бывшие униатские церкви сохраняли многое из своей прежней специфики: украинизированное произношение славянских текстов, бритые священники, большое количество церковных знамен, заполнявших иногда весь храм, устройство иконостаса в Преображенской церкви таким образом, что престол и при закрытых царских вратах был прекрасно виден мирянам и т. д.
Униатская церковь продолжала существовать подпольно. Атеистическая политика советского государства, сглаженная некоторой терпимостью в первые послевоенные годы, с приходом к власти Хрущева превратилась в прямые гонения. Но в Галиции она также приняла своеобразные формы. Был выпущен из тюрьмы И. Слипый. И, несмотря на то, что униатскую церковь публично клеймили, как могли, но в ее практической деятельности (запрещенной по закону) руки у нее были развязаны. Ей позволялось то, что было совершенно недоступно православной церкви. В карпатское село, где церковь была давно закрыта, и открыть ее было абсолютно невозможно, могли свободно приехать униаты во главе со священником. Им отпирали храм, и они там служили, после чего спокойно отбывали восвояси. Похоже на то, что униаты были союзниками местной власти в борьбе против православия.
Прошло время, большинство из старшего поколения уже умерло. Их дети, в большинстве своем, уже не понимали тех проблем, с которыми столкнулись их отцы. Некоторые из них с удивлением могли спросить: «Папа, что ты такое сделал, что к тебе так относятся?» Что можно было им ответить? «За то, что мы были, есть и будем руски?»
