— Давай сам.
Он знал, где искать мой 45-й, и тот оказался в его кармане.
— А теперь поехали, у нас машина.
Они привезли меня на Лонг-Айленд, где дома собирались сносить, чтобы построить фабрику. Машина остановилась, и они довели меня до дверей, ни на минуту не спуская с меня глаз. Уселись за стол. Велда сидела в кресле в конце стола. Простая шахтерская лампа погружала все в полумрак, тени бегали и переплетались на их лицах, придавая им потусторонний, нереальный оттенок. Я смотрел через их головы на Велду.
— Как ты, котенок?
Она кивнула. Самый огромный буркнул: Ты — Майкл Хаммер?
Я пошел напролом.
— А ты — Дел Пеннер?
Он стал серьезным.
— Он чист?
Оба у двери кивнули. Один достал мой 45-й. Ты слишком просто попался, Хаммер.
— В чем дело, Пеннер?
Ты послал ее разузнать все про меня. Зачем?
— Потому что кто-то наступает мне на пятки, парень. «Детская ручка» отдал концы, а ты, я слышал, на его месте. Мне не нравится, когда меня толкают. Что скажешь, Дел?
— Тебя не только толкают, тебя убьют, Хаммер. Говорят, что ты получил какое-то удостоверение и что для того, чтобы пришить тебя, нужно устроить большой шум. Не то чтобы тебя нельзя было пришить, но кому-то нужен большой шум. Ну ладно, зачем ты появился у нас?
— Значит, ты занял его место?
— Да. Дальше.
— Кто такой Декерсон?
Они переглянулись прежде, чем Дел решил ответить. Наконец, он нашел слова.
— Ты действительно кое-что слышал. Никто не знает, кто он такой.
— Ты эту комедию сам затеял?
— За это можешь ручаться. Когда эта девчонка начала тут пищать, я решил узнать причину ее писка. Я знаю все: и о комнате, и о Левите, и о Каниа. Тут он крутился с пулей в кишках. Она сказала, что ты приказал ей найти меня. Насчет тебя у меня пока нет никаких указаний. Но, как я уже сказал, когда кто-то шумит по моему адресу, я хочу знать — почему.
— Может быть, ты сделал кому-нибудь любезность?
— А что ты имеешь в виду?
— Ну, как «Ручка», который кому-то делал одолжение и со шел со своего пьедестала, чтобы умереть.
Тишина была гнетущая. Дел Пеннер просто уставился на меня, не до конца поняв, что я имею в виду.
— Предупреждаю, Хаммер, не поднимай возни вокруг меня.
Я думаю, что тебе платят тысяч пятнадцать в месяц. За десять процентов — скажем, тысяча пятьсот долларов — вы с девчонкой покойники, и никакой грязи на моем маникюре. Ясно?
Я положил обе руки на стол и наклонился к нему.
— А сколько стоишь ты, Дел?
Он уставился на меня. Потом его глаза вдруг стали очень светлыми.
