Леша сделал тяжелый вздох, после которого встал и, сложив все свои вещи в портфель, отправился к своему мучителю.
— Отлично, твой друг Фашист ждет нас на улице — сказал Аль и направился прочь из класса, в котором и появился только, чтобы найти свою старую, обнаглевшую жертву.
— А, что Фриц уже в класс подняться не мог? — изобразив подобие улыбки, произнес Алексей, который был весьма не глупым парнем. Он знал, что врагам, с которыми тебе не справиться, нужно показать, что ты их друг, и возможно они в это поверят, а друзей мало кто бьет. Это он вычитал из какого-то курса психологии, которой он когда-то занимался, после смерти своего лучшего друга, но это совсем другая история.
— Не мог — серьезно ответил Аль Пачино. — Он просто в дверь не пролез.
И если сначала Алексей ничего не понял, то оказавшись на улице, все стало на свои места, если конечно так можно сказать.
Возле дверей в школу стоял монстр, высотой в одноэтажный дом и шириной в школьную парту. Это огромное лохматое чудище с серой шерстью и огромными бивнями как у мамонта, с красными глазами налитыми кровью и огромными ручищами смотрело на Лешу, и, черт побери, тот был уверен, что оно улыбается. Если бы не лысая голова монстра, кстати, единственная часть тела без волос, Алексей никогда бы не понял, кто перед ним стоит.
— Ну, вот он. Наш Фашист — с улыбкой произнес Лицо со шрамом, на что чудище помахало им своей огромной лохматой лапой.
— А оно говорит — с ужасом произнес Леша, не в силах оторвать глаз от монстра. Говорят красивые вещи, притягивают взгляды людей, так говорят лишь те, кто не видел действительно притягательно-чудовищных кадров.
— Не оно, а Фриц — поправил Аль Пачино, который сейчас по своей заботе о друге, напоминал маму монстра. — Он говорит, но из-за огромных бивней крайне плохо.
— А кеща оник мешакуют кесть — как бы в доказательство простонало чудище.
— Он сказал: А еще они мешают, есть — действительно, как настоящая мама произнес Аль. — Но мы отошли от дела, звони Снегурочке, и скажи, чтобы он приходил на пустырь, что за детским садиком, иначе тебе съест фриц, и поверь, бивни не доставят ему в этом особых неудобств.
— Гха, гха — начал то ли кашлять, то ли смеяться монстр-фашист.
Леша сглотнул слюну и принялся набирать номер друга. Он видел глаза чудища и понимал, что Лицо со шрамом не преувеличивает и его сегодня по правде могут съесть. Возле дверей школы было шумно, все так и стремились сфотографироваться, с новой местной знаменитостью монстром скинхедом, поэтому Леша отошел в сторону. Он ни в коем случаи не хотел убежать, ведь он понимал, что все равно далеко не уйдет, он просто хотел, чтобы ему не мешали говорить.
