— Я — что? — спросила Амелия, не сводя взгляда с двери.
— Вы себя нормально чувствуете?
Не так давно в грудь Амелии вогнали кол. Кроме того, все вампиры Морганвилля страдали серьезным заболеванием: Клер воспринимала его как вампирский вариант болезни Альцгеймера.
Болезни, в конечном счете заканчивающейся смертью.
От большинства жителей города это тщательно скрывали, поскольку Амелия обоснованно опасалась того, что может произойти, если они узнают, равным образом и вампиры, и люди. Симптомы болезни проявлялись и у нее самой, но пока умеренные. Болезнь прогрессировала медленно, годами, поэтому какое-то время они были в безопасности.
По крайней мере, Клер на это надеялась.
— Нет, вряд ли можно сказать, что нормально. Тем не менее сейчас не время думать о себе. — Амелия снова посмотрела на дверь, — Чтобы открыть, нужен ключ.
А ключа не было там, где Клер обычно оставляла его, — в разбитом, покоробившемся выдвижном ящике. Чем дольше она шарила среди всякого мусора, тем сильнее ей становилось не по себе. Странные вещи, однако, хранил у себя Мирнин. Книги, конечно; ну, книги она любила. Маленькие, деформированные мертвые создания в спирту. Склянки с отходами... по крайней мере, она надеялась, что это отходы. Некоторые выглядели слоистыми и красными; может, это кровь?
Ключ исчез. Как и некоторые другие очень важные вещи.
С неприятным ощущением пустоты внутри Клер выдвинула наполовину сломанный ящик, где держала пакет со всем тем, что требовалось для введения Мирнину транквилизаторов, в том числе и с запасом лекарств.
Все это тоже исчезло. Только отсутствие пыли в одном месте указывало на то, что здесь что-то лежало.
Это означало, что если — когда — Мирнин впадет в неистовство, у нее не будет под рукой стреляющего дротиками пистолета, чтобы ввести ему лекарство. И инъекцию она сделать не сможет — коробочка со всем необходимым для этого лежала в том же пакете. Остались только лекарства, которые она носила при себе, — всего два маленьких пузырька в кармане.
Итог: дело дрянь.
— Хватит! — приказала ей Амелия и посмотрела на телохранителя. — Знаю, это нелегко, но не мог бы ты...
Он уважительно кивнул ей, сделал шаг вперед, взялся за замок...
Его руку охватило пламя!
— О господи! — воскликнула Клер.
И тут же зажала рот рукой — ведь вампир-то молчал. Его лицо исказилось от боли, но он каким-то образом сдержался и даже продолжал дергать и крутить посеребренный замок, пока, с визгом металла, не вырвал его вместе с засовом.
