— Свитер у меня есть, но, кажется, одного будет мало. — Наташа старалась не дрожать.
— Я покажу мисс Ламберт ее комнату и помогу подобрать одежду, — подал голос Казим. — Вам лучше остаться с гостями. Через несколько минут начнется фейерверк.
Странные у Иззи отношения с дворецким, подумала Наташа. Или в его обязанности входит указывать хозяевам? Хотя в словах имелся определенный смысл. Наташа с удовольствием провела бы лишние полчаса в обществе подруги, но у той были определенные обязанности перед гостями. Жаль, конечно, что эта вечеринка совсем не похожа на девичник, которого она так ждала.
— Останься здесь, — попросила она подругу. — Если… Казим, я правильно расслышала? — Она посмотрела через плечо и холодно улыбнулась, стараясь, однако, не встречаться с ним глазами. — Если он будет любезен проводить меня, я вернусь очень быстро.
— Хорошо. — Иззи задумчиво посмотрела на дворецкого. — А потом мы выпьем по бокалу подогретого вина, так что торопись.
Казим широким шагом направился к дому. Наташе ничего не оставалось, как снова броситься за ним. Ледяная трава колола босые ступни. Какой глупой оказалась мысль сбросить туфли! Она наступила на сучок и запрыгала на одной ноге. Хорошо, в темноте ее никто не видит. Наташа разозлилась. Пришла пора развязать военные действия.
— Ну, что? Моя личность наконец установлена? — бросила она в широкую спину.
— Да, — не оборачиваясь, ответил дворецкий.
— Какое облегчение. — Голос девушки был полон сарказма. — А что, позвольте спросить, вызвало такое недоверие? Или я не понравилась вам лично?
— Дворецкий не имеет права испытывать к гостям личные чувства. Это не входит в его обязанности. — В его голосе сквозил легкий акцент. Или это особенность произношения? Странно, что такой надменный человек выбрал профессию дворецкого.
Он распахнул дверь и замер, пропуская гостью вперед. Наташа словно споткнулась. В освещенном проеме высокая фигура, облаченная в черный костюм, казалась еще более внушительной. Но причина заминки была в другом. Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она встречала в жизни. И под его холодной отстраненной внешностью скрывалась дикая, почти первобытная сила. Наташа почувствовала, что просто не может пройти к нему так близко.
Она мысленно приказала себе успокоиться и шагнула вперед. Дверь вела в старинную оранжерею со стеклянным потолком и стенами. Ноздри с удовольствием втянули теплый воздух, наполненный запахом апельсиновых и лимонных деревьев. Наташа вдруг оступилась и чуть слышно вскрикнула.
