— Надеюсь, ты не забыла, что выходишь замуж за богатого мужчину? Зачем иначе нужны деньги и связи, если ими нельзя воспользоваться в личных целях?
— Принимается, — она кивнула и напомнила: — Ты не ответил на мой первый вопрос.
— Мне разрешается подумать?
Сердце ее упало. Если ты любишь кого-то, разве об этом нужно думать? Она кивнула, но в этом жесте сквозила какая-то обреченность. Неужели после того, что пришлось пережить, ей еще страдать от безответной любви?
Аарон ничего не заметил. Вопрос Тэлии поразил его и заставил задуматься. Действительно, что мешало ему жениться на ней, когда она впервые появилась в его жизни? Клятва отцу, молодость, жажда просто обладать ее телом? Но ведь все осталось по-прежнему! Клятва никуда от него не делась, жажда обладать ее телом в нем сильнее, чем когда бы то ни было. Может, все дело в возрасте, и в тридцать восемь лет начинаешь смотреть на все иначе, чем в двадцать семь? А что делать с браком, на который он согласился только потому, что этого хотела его мать? Он никому не принес ничего хорошего, за исключением Дэнни.
Внезапно наступившую тишину в спальне нарушил звонок его мобильного телефона. Он облегченно перевел дыхание. Этот звонок оказался как нельзя кстати. Он избавлял его от необходимости отвечать на непростой вопрос Тэлии немедленно.
Тэлия услышала его едва слышный вздох и почувствовала себя так, словно из ее легких выпустили весь воздух. На деревянных ногах она проследовала в ванную, чтобы прийти в себя и скрыть от него боль, которая, словно обруч, все сильнее сжимала грудь, мешая дышать.
Когда она вышла из ванной, Аарон уже был одет. Выражение лица его было строгим и сосредоточенным.
— Мне только что сообщили, что Мириам умерла.
Несмотря на собственную боль, эта новость не оставила ее равнодушной.
— Как?
— Естественная смерть. У нее остановилось сердце.
— Но кто тебе об этом сообщил? Ты же сам говорил, что…
— Помнишь, в Лас-Вегасе, когда я сказал тебе, что дело закрывают, тебя это очень расстроило?
Она кивнула.
— Я это заметил и попросил одного друга из ФБР сообщить мне, если об этих женщинах станет что-нибудь известно.
— Понятно. Радует только, что в бюро работают и нормальные люди, для которых судьба простого человека небезразлична. А что с Джулией?
Он вздохнул.
— Мириам умерла вчера, но до этого она успела сказать, что они поссорились, но не могла сказать, где находится ее дочь.
— Это страшно, Аарон. — Она побледнела.
— Это жизнь, родная.
