Острое наслаждение, разлившееся по всему телу, завершилось ослепительной вспышкой. Эмили вцепилась в руки, обхватившие ее за талию, крепко держась за мужчину, разжигавшего в ней темные безумные страсти.
Джеймс громко застонал, и Эмили поняла, что он тоже пришел к сладостному финишу. Она снова повернула к нему голову, и он смял ее губы жадным поцелуем.
Когда все закончилось и они смогли перевести дыхание, она почувствовала, как давит на нее скользкое от пота тело Джеймса. Не выдержав, Эмили застонала, и он, пробормотав что-то, освободил ее от своего веса.
— Прости.
— Ничего, — протянув руку, она сжала край смятой простыни, перебирая ее ослабевшими пальцами. — Нам нужно повторить это.
— Сейчас? — спросил он.
— Сию секунду, — подтвердила Эмили, и они расхохотались, не в состоянии даже поднять голову.
Наконец, собравшись с силами, Джеймс поднялся и направился в ванную. Когда он вернулся и сел на кровать, зазвенел будильник. Джеймс выругался и стукнул по кнопке. Звон прекратился.
— Просто не верится, что пора вставать!
Эмили повернулась и окинула взглядом его сильное мускулистое тело. Она перевела глаза вниз и увидела, что он все еще возбужден.
— Ты уже встал.
Джеймс щелкнул ее по носу, и она поморщилась.
— Шутница!
Плутовка, возразила про себя Эмили, вспомнив слова, которые он шептал ей.
— Есть хочешь? — спросил Джеймс.
Ей было трудно переключиться и покинуть его уютную, удобную постель, несмотря на то что пришло время вставать. Найдя ночную рубашку, она решила, что может по крайней мере одеться.
— Ты будешь готовить завтрак?
Джеймс вынул из ящика трусы и натянул их.
— Готовить? В такую рань? Я подумывал о чашке кофе и слойке с кремом. Или об эклере или… как, черт подери, называются те штуки, которые мы вчера вечером принесли домой?
Эмили рассмеялась.
— Чудесный завтрак, Джеймс!
— Так оно и есть. Ничто не придает столько энергии, как кофеин и сахар.
Он быстро сварил кофе, и прямо в кровати они устроили настоящий пир. Эмили не могла припомнить, когда ей было так весело. Никогда жизнь не казалась ей такой прекрасной.
Сегодня она не онкологическая больная. Она просто женщина. Женщина Джеймса Далтона.
— Когда я снова увижу тебя? — спросил он.
Эмили слизнула шоколад с пальцев и представила, как она нежно, до беспамятства целует его.
— В любое время, когда захочешь.
— Ловлю тебя на слове.
— Надеюсь, — откликнулась она, гадая, может ли что-нибудь быть прекраснее этого момента.
Воскресное утро ознаменовалось для Эмили сражением с братом. Она бросила взгляд на Джеймса, который, не желая вмешиваться, спокойно стоял, ожидая развязки. Джеймс пригласил Кори в «Тэнди-Стейблс», чтобы тот поиграл в ковбоя, пока он будет делать свою работу. Они еще не успели выйти из дома, а Кори уже начал валять дурака. Эмили расстроенно вздохнула. Ее кухня превратилась в поле боя.
