— Дети выглядят во сне очень милыми, — сказал он, вспоминая ночи, проведенные в машинах, мотелях и кемпингах, когда он укачивал Джастина, мурлыча ему колыбельные песни. Его сын родился, когда он вместе с женой и своей сестрой скрывался от преследовавшей их банды.
Джеймс повернулся к Эмили, которая пристально смотрела на него. Приняв беззаботный вид, он поставил красную гоночную машинку на кофейный столик.
— Хотя я не могу сказать, что много знаю о детях.
Эмили все еще держала в руках букет розовых, желтых и бледно-лиловых ромашек.
— Я уверена, что ты нравишься Кори.
Джеймс подавил желание провести рукой по голове ребенка и убрать пряди волос, упавшие ему на глаза.
— Мне он тоже нравится.
Они замолчали. Джеймс засунул руки в карманы джинсов, а Эмили прижала букет к груди.
— Помочь тебе приготовить ужин? — спросил он.
Она удивленно моргнула.
— Ты умеешь готовить?
Джеймс слабо улыбнулся.
— Немного, но для меня этого вполне достаточно.
— Что ж, тогда иди за мной.
В небольшой удобной кухне он увидел необходимые в хозяйстве электроприборы, стоявшие на столе возле плиты, и ощутил аппетитный запах жареного мяса.
— Что там в духовке?
— Жаркое. — Эмили развернула целлофан и поставила цветы в вазу из цветного стекла.
Джеймс бросил взгляд на стол, на котором уже были расставлены желто-зеленые тарелки, и заметил на стене портрет пожилой цыганки.
Он подошел ближе и остановился, чтобы лучше рассмотреть изображенную на нем женщину, увешанную множеством украшений. В ее рыжевато-каштановых волосах пробивались седые пряди, отливавшие серебром; шаль, наброшенная на плечи, искрилась, как вуаль танцовщицы, исполняющей танец живота. Руки с шишковатыми пальцами лежали на колоде карт таро. Ее глаза, обладавшие какой-то необыкновенной силой, притягивали к себе.
Глаза вороны.
Эмили подошла и встала рядом с ним.
— Это мадам Майра. Она была проездом в городе — присоединилась к участникам небольшого карнавала, который проходил в Силвер-Вулф.
— Она зачаровывает, — заметил Джеймс.
— Мне тоже так показалось. Поэтому я попросила ее позировать мне.
Он был поражен.
— Так это ты написала ее портрет?
— Это просто хобби.
— Нет, — Джеймс покачал головой, — это нечто большее. Это часть твоей души.
Эмили посмотрела на него, и опять их взгляды встретились, как в ту первую ночь. Все вокруг исчезло, осталась только магия притяжения между ними.
— Мадам Майра гадала по моей руке, — призналась Эмили, пытаясь стряхнуть охватившее ее оцепенение. — Но я не думаю, что это правда.
