— Похоже, он говорит это искренне. — Адам снова связал письма в пачку. — И, кажется, он уже два года не брал спиртного в рот. Он оступился только один этот раз. К тому же он с тех пор посещает собрания.
Сара теребила пальцами эластичную тесьму.
— Я хочу верить ему, но эти письма ничего не доказывают. Он лгал насчет своей трезвости и раньше.
— Ничего подобного. Он борется. Он скучает по тебе, Сара. Он хочет все сделать правильно.
— Ты такой доверчивый…
— Я прошел через подобное. Я помню, каково это — разочаровывать людей, которые любят тебя. Твой отец заслуживает шанса, который позволит ему проявить себя.
Сара посмотрела на Адама. Его приемный отец умер. А его родной отец был безымянным, безликим человеком, которого Адам надеялся когда‑нибудь встретить.
— Мне придется ехать в Оклахому, не так ли?
Адам погладил ее по волосам, отбросил прядь с виска.
— Это единственный способ узнать, говорит ли он правду… И на самом ли деле он теперь трезвенник.
Сара склонилась к Адаму, а он к ней. Близко. Очень близко. Он понял, как нужна Саре его поддержка. Она уткнулась носом в его шею, и Адам погладил ее по спине.
— Ты останешься на ночь? — спросила Сара.
Адам откинулся назад, чтобы взглянуть на нее, коснуться ее щеки.
— Ты же знаешь, что останусь.
Они смотрели друг на друга, и по мере того, как тишина затопляла комнату, Сара сказала себе, что не вправе наказывать Адама за его подростковое бунтарство. Одиннадцать лет трезвости — срок очень долгий.
Адам стоял рядом с Сарой в ее солнечной ванной, снимая одежду. Сара включила воду и приладила душ на подходящую для Адама высоту. Душевая кабинка была отдельно от ванны, и места в ней едва хватало для одного, не говоря уже о двоих. И это возбуждало еще больше. Когда Адам присоединился к Саре в этом ограниченном пространстве, их тела соприкоснулись.
Они умудрились поделить меж собой воду и мыло. Адам воспользовался ее гелем для душа. Сара тоже массировала свое тело мочалкой, смывая эмоции и усталость дня.
Сара нырнула под душ и намочила волосы. Они прилипли, как влажные нити, к ее грудям, и Адам представил, как он касается ее там губами.
Вскинув руки, Сара мыла волосы, и Адам стоял, наблюдая за ней. Шампунь Сары сладко пах гвоздикой.
Несколько минут спустя Адам намылил собственные волосы тем же шампунем, и даже это действие показалось ему эротичным. Ее чувственный аромат теперь был на его коже, пряный и душистый.
Сара повернулась, и ее соски задели локоть Адама. У него вырвался хриплый возглас, но его не было слышно за шумом воды. И когда Сара, взглянув на Адама, поймала его в плен своими темными глазами, он с трудом мог перевести дыхание. Она потянулась к нему, и он понял, что пропал.
