— Привет, — сказал он, — меня зовут Адам Пейдж. Я работаю по соседству.
Сара протянула руку.
— Я — Сара Клауд. Чем могу вам помочь?
— Вики Лестер предложила мне заглянуть сюда. Она моя пациентка.
Сара кивнула. Вики была и ее клиенткой. И подругой. Она жила в том же квартирном комплексе.
— Она не предупредила меня о вашем визите, — ответила Сара, надеясь, что ее голос не выдал ее недоверчивости. Как это подруга не рассказала об этом мужчине с его суровой красотой?
— Я виделся с Вики сегодня утром, — объяснил он. — После ее посещения мы серьезно поговорили. Когда я рассказал ей о том, что происходит с моей жизнью, она решила, что мне следует поговорить с вами.
«С его жизнью? Я визажист, а не психолог», — подумала Сара.
Впрочем, Сара обнаружила, что ее привлекает Адам Пейдж — человек, чей золотистый цвет лица и индейские скулы напомнили ей причины, из‑за которых она покинула свой дом.
— Не желаете ли присесть? — произнесла она уже вслух.
Он осмотрелся, поймал взгляд Тины и вернул ей улыбку, давая знать Саре, что бойкая белокурая секретарша явно подслушивает.
— Мы могли бы пойти в бар на той стороне улицы, где подают соки, — сказал он.
— Конечно, это было бы неплохо. — Сара не располагала свободным временем, но перспектива выпить холодного сока выглядела заманчиво…
Когда они пересекали улицу, Сара не удержалась и еще раз взглянула на Адама, и он послал ей в ответ сокрушительную улыбку.
Она с любопытством покосилась на ноги своего спутника, чтобы посмотреть, какую обувь он носит. Ковбойские сапоги в калифорнийском стиле. Никакой пыли, никаких поцарапанных носов. Несмотря на внешность героя вестернов, Адам Пейдж со своим точеным профилем и неотразимой улыбкой наверняка родился и вырос в их долине. Сара взяла себя в руки, осознав, что превратилась в комок нервов. Она вдруг почувствовала себя той встревоженной девочкой из Оклахомы, какой когда‑то была. Девочкой, которая приехала в Лос‑Анджелес с одним лишь потрепанным чемоданом и стремлением освободиться от своего прошлого.
После того как умерла мать Сары, ее отец нашел утешение в бутылке и часто напивался, чтобы предаться забвению. И как бы Сара ни любила отца, ей оставалось только уйти от него.
— Вот мы и пришли.
— Простите, что?
— Бар, мы уже на месте.
— Ах да, конечно.
Войдя внутрь, они заказали напитки и сели друг напротив друга в маленькой кабинке.
— Вики сказала мне, что вы из Талеквах, — сообщил он, — и вы внесены в списки народности чироки.
