У столика, при входе в помещение, днем и ночью бодрствовал дневальный. Слева от него на стене висела карта Советского Союза, а перед ней стояли столы со скамейками, обозначавшие класс для проведения с личным составом теоретических занятий.
Командир, политрук и ротный писарь занимали небольшую комнату, именовавшуюся канцелярией. Теплев считал, что именно с нее и началась его армейская жизнь в полку, когда он, девятнадцатилетний лейтенант, в октябре 1940 года доложил командиру роты старшему лейтенанту Кострецову о прибытии из училища для дальнейшего прохождения службы. Запомнился первый разговор.
Коренастый, среднего роста, Кострецов выслушал рапорт Теплова внешне равнодушно, будто уже давно знал о прибытии молодого лейтенанта и был готов к его приходу.
– Значит, из училища? – спросил Кострецов, не спеша разглядывая Теплова.– Сколько лет учились?
– Два года, товарищ старший лейтенант,– отвечал тот.
– Неплохо, но все же маловато. Практики-то, наверное, у вас почти не было, все больше теорией увлекались? – продолжал комроты.
– Нет, товарищ старший лейтенант, практических занятий у нас проводили достаточно. Были и выезды, и многодневные учения, и просто тренировки. «Прожзвук-4» мы освоили хорошо.
– Все это пригодится, конечно, товарищ лейтенант, но скажу прямо, командиру строевого подразделения одних знаний мало. От него требуется еще и умение работать с людьми.– Кострецов бросил короткий взгляд на Теплова и, уверившись, что тот внимательно слушает его, добавил: – Училище училищем, а настоящая воинская служба у вас начинается только теперь.
Теплов собрался было ответить командиру, но в это время заскрипела дверь и в канцелярию вошел небольшого роста, крепкого сложения молодой человек с добродушным лицом и черными завитками волос на голове. В петлицах его гимнастерки алело по два кубика, а на рукавах нашиты красные звезды. «Кто-то из политработников»,– успел подумать Теплов.
– Знакомьтесь: политрук роты младший политрук Островский,– подтвердил догадку лейтенанта Кострецов.
Теплов представился, пожал руку младшему политруку и скромно отступил в сторону.
– Мы тут беседовали с лейтенантом о значении практической выучки, об училище,– проговорил Кострецов, обращаясь к Островскому.– Я заострил внимание нашего нового командира взвода на трудности работы с людьми. Ведь это, пожалуй, самое главное, политрук? – спросил Кострецов Островского.
– Да, это действительно самое главное и самое трудное,– подтвердил младший политрук.
