– И как я сама не догадалась! – смутилась служанка и поспешно открыла дверцу снаружи. У нее появилось такое чувство, будто своей нерасторопностью она подвела и Хану, и Тоёно, которая до сих пор стояла на пристани и смотрела внучке вслед. – Вот так хорошо?
– Да, спасибо.
Теперь Хане стало намного лучше, чем в запертом душном паланкине. Фигурка бабушки стремительно исчезала из виду. Все мысли Ханы крутились вокруг расставания, она была напряжена и не замечала ничего вокруг.
Кукла Итимацу взирала на нее широко раскрытыми глазами, кичась парадным мужским нарядом: накидочка-хаори из шелка хабутаэ, поясок, маленькие белые таби.[12] Гладкие пухлые щечки и приоткрытые красные губки делали ее похожей на развитого не по годам ребенка. Хана подняла куклу и поправила хаори с гербом семейства Матани.
Игрушечный мальчик в руках невесты на пути к ее новому дому словно говорил: став женой, ты должна будешь рожать детей и делать все возможное для процветания семьи. Прижав Итимацу к груди, Хана попыталась представить, какие у нее будут дети. Она припомнила, как всякий раз, когда отклонялось очередное брачное предложение, Тоёно повторяла ей, что, в конце концов, дело женщины – продолжать род, и при этом многозначительно смотрела на внучку – не за тем ли, чтобы подчеркнуть: надо внимательнее подходить к выбору мужа, который станет отцом малышей? В итоге был избран Кэйсаку Матани. Молодые люди видели друг друга всего лишь раз два года тому назад, но Хана полностью доверяла мужчине, которого выбрала для нее бабушка. Тоёно даже удалось убедить внучку, что она любит Кэйсаку, и теперь Хана нисколько в этом не сомневалась. Юная невеста судорожно прижимала к груди куклу Итимацу, словно это был символ расставания с семейством Кимото.
На южном берегу несколько прачек как раз опускали в воду корзинки из зеленого бамбука. Весело перекрикиваясь, женщины принялись махать руками величаво проплывающим по реке лодкам.
– Это, случайно, не приветственная группа Касэда?
– Похоже, что так!
Одетые в хаппи[13] слуги старинного рода Касэда вышли встречать свадебный караван из Кудоямы. Узнав их, Току и носильщики замахали руками. Здесь процессия должна была остановиться, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Время близилось к полудню.
Главная ветвь семейства Касэда, построившая свою новую резиденцию у реки, тщательно подготовилась к встрече. Госпожа Касэда была поражена богатым фурисодэ Ханы и отдала должное красоте невесты.
