– Хана, не слишком ли ты настойчива в отношении своего домашнего хозяйства? Вспомни, сама ты получила образование, достойное любого ученого.
– Но Фумио совершенно не интересуется домашними делами. Меня это очень тревожит.
Хана дала старшей дочери то же домашнее образование, которое получила сама, и результат вышел весьма неожиданный. Фумио без труда читала вслух трудные китайские тексты – при этом развивались умственные способности, которыми в свое время Тоёно поражала Хану, – однако достижения культуры совершенно ее не интересовали. И когда Хана время от времени просила Фумио помочь ей перенести некоторые вещи из хранилища в гостиную, девушка не понимала, что имеет дело с антиквариатом, и не испытывала ни малейшего сожаления, если по неосторожности портила или разбивала бесценные вещи. Но больше всего она ненавидела шитье – обязательный предмет, начиная со второго курса. На вступительном экзамене она сделала набросок совершенно не того кимоно, какое просили. В школьные годы все задания по рукоделию за нее выполняли служанки, а Фумио просто относила преподавателю готовые изделия. Но при этом она была не из тех, кто любит обманывать учителей, а потому, бывало, говорила служанке:
– Печальное зрелище.
– Вам не нравится, госпожа? – огорчалась та.
– Ужасно. Это кимоно слишком хорошо пошито. – И Фумио принималась распарывать шов.
Было все-таки в ней нечто очаровательное, несмотря на вызывающее поведение.
«Она никогда не доберется до выпускных экзаменов, если заставить ее изучать домашнее хозяйство, – смеялся Кэйсаку. – Она прямо-таки создана для Токийского женского училища».
Пять девочек из Вакаямы собирались туда поступать. Если бы Фумио решила присоединиться к этой группе, Хана смогла бы с легким сердцем отпустить ее в Токио. Но дочь упорно настаивала на том, что поедет в столицу одна. Хана написала Сэйитиро и попросила у него совета. Ответ, нацарапанный на обратной стороне ее собственного письма, состоял из одного-единственного столбца: «Вы должны учитывать желания Фумио».
Как член кансайского отделения Сэйюкай, Кэйсаку лично заботился об избирателях Юскэ Тасаки, поэтому Хана осмелилась попросить госпожу Тасаки приглядеть за Фумио. В итоге она дала дочери разрешение отправиться в Токио, не забыв заручиться ее обещанием посещать уроки традиционных искусств. Все это было решено осенью.
С тех пор Фумио летала словно на крыльях. В те дни сложных вступительных экзаменов не существовало, и девушка могла позволить себе без умолку болтать о своей будущей жизни в Токио, лишь бы слушатель нашелся.
