– Отличный выбор, – заметил Косаку, который обычно был скуп на похвалу. Он действительно считал, что это очень подходящее имя для его племянницы.
– Я рада, что тебе понравилось.
Так получилось, что Косаку как раз заглянул к ним по пути и оказался первым, с кем поделилась Хана. Она чувствовала, что встреча эта произошла не случайно. Было в ней нечто значительное. Кэйсаку остался в Вакаяме на празднование победы, но даже в те редкие дни, когда возвращался домой, он постоянно торчал в деревенской управе, решая какие-то бесконечные вопросы. Ему также надо было посетить начальные школы в Мусоте и Сонобэ, поговорить с их директорами. Одним словом, на дочку времени совершенно не оставалось. Кэйсаку, который никогда не интересовался литературой, с головой погрузился в политику. Когда Косаку похвалил Хану за отличный выбор имени, она была рада, что хотя бы одному человеку в семье есть дело до ее второго ребенка.
– Как можно жить одному? Это же неудобно, – сказала она Косаку.
– Напротив, очень даже удобно. Никто не пристает и не придирается.
Сарказм Косаку не имел под собой никаких оснований, поскольку никто не докучал ему, когда он жил в главном доме. Хана уже привыкла к его несносному характеру, но приходившие в управу жители Мусоты и Сонобэ относились к нему с прохладцей. И от этого Косаку становился еще циничнее. Хана знала, что Кэйсаку пытался заставить брата оставить службу, поскольку тот плохо выполнял свои обязанности и редко являлся на работу. После переезда в новый дом он жил совсем один, абсолютно уверенный в том, что ни одна горничная не захочет прислуживать ему по доброй воле. На месте Ясу Хана непременно перебралась бы к младшему сыну. Только вот беда: любой с радостью последовал бы за Кэйсаку, но никто из тех, кто близко знал Косаку, не желал жить с ним под одной крышей. Однако Хана была всего лишь невесткой. Родная мать и та дрожала в присутствии Косаку от страха нарваться на саркастическое замечание, от которых старушка лишалась дара речи.
– От отца Фумио любви не дождется. Ей повезло, что у нее есть преданный дядюшка.
Что бы там Косаку ни говорил, жить одному было очень скучно, и он частенько заглядывал в главный дом. Фумио он обожал и уделял ей массу времени, сам ухаживал за малышкой и даже начал менять ей подгузники, как только обнаружил, где они хранятся.
– Думаю, я так сильно люблю тебя, потому что у меня нет своей дочки. Хорошо, что ты не мальчик. Это была бы настоящая катастрофа! Видишь ли, у семьи осталось мало земель. Второму сыну уготована судьба похлеще моей собственной, ведь ему тоже придется когда-нибудь отделяться. И ждать от жизни нечего, если только его не усыновят… Я рад, что ты девочка. Тебе так повезло, Фумио!
