Светает. Мне немного непонятно и обидно, что знакомство закончилось так безрезультатно, что делать, я привык к другому исходу, я легко печален и иду на кухню пить чай. У меня остались сигареты и поэтому я желанный гость. Мы курим. Они спрашивают меня, как девочка, я отвечаю, что девочка ничего, что мы с девочкой перебили весь свет на Московских воротах и жалко, что она ушла, я был уверен, что эту ночь проведу с ней. Ну, не получилось - так не получилось, и раньше иногда не получалось, она, наверно, не такая, можно, я еще водочки выпью? Водочка водочкой, чаек чайком, воспоминания дней минувших, как молоды мы были... За окном уже светло, а может всю ночь было светло, это ведь Ленинград - я уже не помню этих деталей. По-моему, все-таки было темно. Спать... Они спрашивают, почему я не задержал ее, постелили бы нам на кухне, на полу, я отвечаю, что не знаю и что теперь уже поздно об этом думать, что теперь я с удовольствием посплю на кухонном полу и один, нет, говорят они, теперь-то как раз мне одному никак не удастся, что им тоже надо где-то спать, слово, слово, короче, ложимся. И спим.
7.
Сны, сны, сны. Снились ему сны, несмотря на все выпитое - снились.
Утро, утро, вечер. Лес, хороший подъезд. Паркет, балкон, прозрачная. Отличный металлический гараж. Сиреневое. Ножки-пешки. Ручки-дурочки. Волос нет. Доплата большая, да три человека. Утюг мой, да я. И дети.
Дети эти книжки читают каждый день. Дети каждый день едут в метро. Каждый день в метро едут ножки-пешки, серая накидка. Мой милый, что тебе я сделала?
Жетон в жетоноприемник. Мимо лязгающих рук турникета, мимо усатой женщины в красной фуражке, мимо скучных цветов, вниз, вниз, в прохладную духоту, в преисподнюю, в лестницу, в чудесницу, вовремя, вовремя сойти, перепрыгнуть через расческу, пожирающую пыльные ступени - в них, в детей стремящихся ехать весь день. Я не боюсь, я иду туда, я специален. Туннель черен, рельсы извивисты, полминуты, минута, ВОЗДУХ!!!!!! Все ложатся, а она свистит, воет, приближается к земле, спасения нет, мы все умрем, еще мгновение - и вот он влетает, синий, голубой, зеленый, шипит, брызжет и замедляет ход.
Странно, да, но все спаслись, двери осторожно открылись и присутствующие потеряли разум. Это мы так ездим, это так мы едем. Езда в метро - это вам не езда в троллейбусе трамвае автобусе такси самолете поезде жигулях. Метрополитен шумен и андеграунден - разговаривать нельзя, только кричать, кричать тоже нельзя, поскольку в метро, а не в лесу.
