Джеймс затянул шелковистую плоть глубже в рот и принялся сосать, слегка покусывая сосок, отчего перед ее закрытыми глазами вспыхнули золотые звезды. Как только она подумала, что больше не выдержит, Джеймс переместился и стал ласкать вторую ее грудь.
С губ Изабеллы сорвался тихий возглас, и она стала покрывать Джеймса поцелуями везде, куда только могла дотянуться.
Джеймс приподнял ее и усадил на письменный стол, расположившись между ее бедер. Ладонь его проникла к ней под юбку и двинулась вверх по стройной икре, лаская сквозь шелковый чулок. По телу Иззи побежали мурашки. Иззи застыла, а затем задрожала, когда рука Джеймса двинулась выше, мимо подвязки, поглаживая чувствительную кожу внутренней поверхности ее бедра.
Второй ладонью он обхватил ее щеку и поцеловал. Губы ее раскрылись ему навстречу. Тело расслабилось, когда их губы встретились и соединились в танце, таком естественном и совершенном, что ей захотелось, чтобы он никогда не кончался.
Иззи слегка приподняла бедра, невольно раскачиваясь в ритме, установленном их сплетенными языками. Джеймс обнял ее и крепко прижал к себе. Вторая его ладонь двинулась к средоточию ее женственности, отыскивая местечко, изнывавшее от неведомой ей непонятной жажды.
Легкие движения искусных ласкающих пальцев заставили Иззи извиваться, дрожа и задыхаясь. Она обвила руками шею Джеймса, стараясь прижаться теснее. Он застонал, и его нечестивые пальцы усилили давление и скорость, все быстрее подводя ее к вершине блаженства.
Иззи прильнула к нему, дыхание с шумом вырывалось из ее легких, такое же тяжелое и учащенное, как и у него. Она упивалась его особым мужским запахом, упершись лбом в его мускулистую грудь, и слышала все ускоряющееся биение его сердца.
Слушая, как сильно колотится его сердце — колотится для нее, — Изабелла преисполнилась радости вдобавок к физическому наслаждению, нараставшему у нее внутри.
Слова любви, которые она держала в себе уже много лет, рвались наружу.
— О, Джеймс, я люблю тебя. Я так тебя люблю!
Он застыл и резко отстранился от нее, затем, пошатываясь, отступил на несколько шагов. Он смотрел на нее так, словно она против воли околдовала его, но ему наконец-то удалось освободиться от ее чар.
— Черт! — Он разразился потоком непристойностей, таких цветистых и анатомически неосуществимых, которые даже бывалого моряка заставили бы покраснеть. Иззи хотелось зааплодировать и запомнить несколько фраз, чтобы шокировать Генри.
