Когда их пальцы встречались, жаркий трепет пронзал его даже сквозь ткань перчаток. У Джеймса мелькнула мысль, не обожгут ли они друг друга, если соприкоснутся. Это необъяснимое волнующее притяжение между ними неизменно возрастало с того самого момента, как он взял ее руки в свои.
Джеймс сам не знал, радовало его это или пугало. Он танцевал на балу с девушкой едва со школьной скамьи, девочкой, на которую всегда смотрел как на младшую сестренку, но не мог припомнить, когда чувствовал себя таким счастливым или испытывал столь сильное желание.
В соответствии с тщательно разработанным планом Иззи, когда танец кончился, Джеймс проводил ее к ужину. Он оказался превосходным кавалером: сначала удобно усадил ее, после чего заботливо наполнил ее тарелку соблазнительными лакомствами, а затем подал ей стакан лимонада, в то время как все остальные леди вокруг пили шампанское. Изабелла думала, что во время танца Джеймс осознал, что перед ним женщина, но он не мог бы показать яснее, что все еще видит в ней ребенка. Все ее надежды угасли.
Иззи очень хотелось остаться с Джеймсом, и она решила притвориться, что ей стало плохо, рассчитывая, что он галантно выведет ее из душной переполненной столовой. Впрочем, ей даже не пришлось притворяться. Как только она попыталась проглотить кусок, желудок ее взбунтовался, и у нее закружилась голова. Девушка покачнулась на стуле и почувствовала, как крепкая ладонь Джеймса сжала ей плечо, поддерживая ее сзади.
Иззи повернулась на стуле, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Боюсь, меня сейчас стошнит!.. — выпалила она, в ужасе от собственного признания.
Джеймс тоже выглядел испуганным, леди, сидевшие напротив, поспешно отпрянули в стороны, с тревогой и жалостью глядя на Иззи.
Джеймс помог Иззи подняться со стула и поспешно вывел ее из столовой. Практически он наполовину нес, на половину волок ее, в то время как Иззи прилагала все силы к тому, чтобы ее не вырвало у всех на глазах. Такого позора она просто не вынесет.
Пока они покидали столовую, Иззи с благодарностью оценила силу его рук. Джеймс всегда был ей опорой, размышляла она, всегда оказывался рядом, чтобы поддержать ее. Любовь к нему стала ее путеводной звездой, смыслом ее жизни. Теперь ей необходимо, чтобы он любил ее так же, как она его.
Несмотря на продолжающийся бунт в желудке, Изабелла подумала, как ей повезло, что именно Джеймс вытащил ее из столовой, а не какой-то другой джентльмен. Никто не обратит внимания, что она осталась с Джеймсом; он практически стал членом семьи. Ведь они не подозревают, что Иззи полна решимости сделать упомянутого джентльмена членом семьи по-настоящему и что ее часто посещают не совсем пристойные фантазии о том, как он куда-нибудь ее затаскивает.
