— Ну как? Я хорошо выгляжу?
— Проклятие, Иззи. Мне придется отгонять их всех палкой, — проворчал Генри, заключив ее в объятия.
— Правда? Ой! — вскрикнула она, когда что-то твердое, как камень, во фраке Генри врезалось ей в ребра. — Что это у тебя в кармане, скажи на милость?
Генри поспешно отпустил ее.
— Извини, — смущенно сказал он. — Я совсем об этом забыл. Но хорошо, что так получилось, а то бы я не вспомнил, что надо отдать это тебе. А ведь именно для этого я и пришел.
— И что же это такое?
— Подарок тебе ко дню рождения, разумеется.
Между тем Иззи родилась в марте. Но Генри тогда не было дома, и Иззи не собиралась придираться к деталям, когда ей предлагали подарок.
Генри вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.
— Я, конечно, опоздал, но, мне кажется, сейчас как раз подходящее время, — сказал он, протягивая ей коробочку.
Изабелла открыла ее, и глаза у нее округлились.
— Генри, я… ух, ну…
Впервые в жизни она не нашлась, что ответить. Вздохнув, Иззи выдавила на лице улыбку.
— Ох! — воскликнула она, надеясь, что ей удалось придать голосу оттенок радости. — Как мило! Это… большой золотой шарик… на цепи!
Генри расхохотался.
— Хорошо, что ты не умеешь притворяться, Иззи. Все написано на твоем лице. — Он запустил пальцы в коробочку и отщелкнул крошечный запор сбоку шарика. Две половинки раскрылись, и выскользнула цепочка из шести миниатюрных портретов: ее родители; Генри; Оливия; сестры-близнецы Корделия и Имоджен; Ричард; малютка Порция. Это была ее семья, и она могла держать их всех в своей ладони, смотреть на них, когда захочет, и брать с собой везде, куда бы она ни отправилась.
— О, Генри! — всхлипнула она. — Это чудесно! Спасибо тебе!
— Ну что ты, не плачь, — стал он ее успокаивать.
— Как тебе это удалось?
— Ливви. Иногда эта плутовка может оказаться полезной. Когда она не поглощена чтением, то делает наброски или рисует акварели, так что ты ничего не замечала. Я отнес ее рисунки вместе с теми миниатюрами, которые заказала мама, когда родился Ричард, одному художнику в Лондоне. Самое трудное было держать все это в секрете.
— Ты проделал отличную работу. Я в восторге.
— Рад, что тебе понравилось. Означает ли это, что ты простишь мне намерение покинуть тебя во время твоего первого сезона?
— Куда собираешься сбежать на этот-раз?
— В Ирландию. Там объявились несколько гунтеров[1], хочу на них взглянуть. А затем, думаю, настало время наконец-то увидеть сиротский приют. Он почти готов.
