— Нет… — начал Лайвли.
— Если вы не станете в меня стрелять, я сейчас же последую за убийцей.
И Тимон, не добавив больше ни слова, изготовился метнуться в ту сторону, где скрылся беглец.
— Даже не думайте бежать! — выкрикнул Лайвли. — Стойте смирно, пока я не разберусь, что здесь произошло.
Тимон со вздохом обернулся и увидел уставленное прямо ему в грудь зияющее дуло.
— Я уже объяснил, что здесь произошло. — Тимон в недоумении покачал головой. — Вы позволили сбежать убийце Гаррисона. Я мог бы еще догнать его, если вы…
— Если вы сдвинетесь хоть на дюйм, я спущу курок, — твердил Лайвли.
Тимон прикрыл глаза, сдерживая раздражение.
— Вам когда-нибудь приходилось стрелять в человека, сэр? На таком расстоянии ваше оружие проделает в человеке дыру больше дыни. Осколки костей и клочья мяса разлетятся во все стороны. Вы еще долго будете находить их следы на одежде и в волосах.
— Я часто стрелял в кабанов, — упрямо заявил Лайвли.
Тимон неуловимым для глаза движением выбросил вперед руку, перехватил дуло мушкета и толкнул от себя. Рукоять ударила Лайвли в живот. Он подался назад, ослабив хватку. Тимон сильным рывком выхватил мушкет.
Опомнившись, Лайвли увидел, что Тимон держит мушкет за дуло, как держат за хвост дохлую крысу. Затем он отбросил оружие на пустовавший стол рядом со столом Гаррисона. Еще три быстрых шага, и Тимон оказался вплотную к Лайвли. Тот ощутил лезвие кинжала у себя под подбородком и с трудом осмыслил происходящее.
— Вы из всех работавших в этом зале, — прошептал Тимон, — главный подозреваемый. Так сказал мне Марбери. То, что здесь произошло, заинтересует его: убийца ускользнул — с вашей помощью. Я знаю, что вы не убийца, но дело представится так, будто вы с ним в союзе. Теперь идемте со мной. Придется, не откладывая, потревожить декана.
Лайвли закрыл глаза и испустил вздох, от которого содрогнулись своды.
— А если я не пойду, вы меня убьете? Потому что, если я останусь жив, я снова возьмусь за мушкет.
— Я ни разу не стрелял кабанов, — рассудительно заметил Тимон, — зато мне приходилось перерезать глотку многим людям вроде вас — без сожалений, раскаяния и угрызений совести.
К удивлению Тимона, его слова не встревожили Лайвли.
— Вы не имеете представления, что происходит в этих стенах. — Он гордо выпрямился. Переменилась не только осанка, но и голос. — Убийство ничего не значит — даже если убитым окажусь я. Мы здесь имеем дело с тайнами, известными не более чем двум десяткам людей на всем свете. Потеря одного из ученых абсолютно несущественна в сравнении с нашим общим трудом. Разве вы не хотите узнать эти тайны? Разве не разумнее прежде, чем меня убить, узнать истину? Если вы правы, считая того, кто сейчас выбежал отсюда, убийцей, разве вас не интересуют истинные мотивы убийства?
