Энн уже обогнала его. Она не оглядывалась. Марбери догнал ее на половине лестницы.
— Я видела при луне, как он выходил. Выждала. Поняла, что он ушел совсем и можно не бояться…
— При чем тут страх! Речь о приличиях! Как ты могла! Как ты посмела…
— А если он убийца, — резко шепнула Энн, приостановившись на ступеньке. — Тогда тоже бояться нечего?
Марбери потер лоб.
— Ты подслушивала Сполдинга.
— Трудно было его не услышать. Он все время вопит.
— Тимон не убийца.
— Пожалуйста, отец, — мягко сказала Энн. — Пойдем посмотрим, что я нашла. Может быть, ты сумеешь объяснить.
Марбери недолго разрывался между зовом постели и настояниями дочери. Он спустился вниз.
Энн бежала впереди. Глядя на нее, Марбери гадал, когда же она научится вести себя как взрослая женщина.
«Это моя вина, — говорил он себе. — Я не сумел заменить ей мать. А она с раннего детства старалась подражать мне. Что может быть хуже для англичанки, чем в девять лет обсуждать аргументы пуританства?»
Он старался не отставать, но Энн уже неслась по запутанным узким коридорам. Марбери успел увидеть, как она ворвалась в комнату Тимона.
Декан ускорил шаг. Когда он подошел к двери, Энн уже стояла на коленях у стола со свечой в руках и ковыряла пол.
— Энн, прекрати! Что ты делаешь?
Энн выковырнула одну плитку и поднесла свечу к углублению. В полу под камнем лежал отрывок рукописи.
— Рука Гаррисона, — протянул Марбери.
— Я случайно нашла, — заторопилась Энн. — Я стояла у стола, смотрела, нет ли там чего интересного для меня, и старалась вытянуться до роста брата Тимона. Встала на цыпочки и оступилась. Камень вывалился, и я увидела, что под ним.
Тимон встал на колени рядом с дочерью.
— Это работа Гаррисона.
Энн вскочила, прихватив с собой свечу. Страницы манускрипта скрыла тень. Энн уже стояла у кровати Тимона и шарила рукой под одеялом.
— Смотри! — выдохнула она.
Свеча осветила маленький деревянный ящичек.
— Что там? — промычал Марбери, подходя к ней. — И о чем только, господи, ты думала, когда рылась в постели мужчины?
— Я увидела бугор на одеяле, — оправдалась она.
— Ну?
— Что — ну?
— Что в ящике?
— Ни за что не догадаешься.
— Да поможет мне Христос, — тихо пробормотал он, взяв ящик в руки и открывая его.
Внутри лежала трубка и несколько флаконов. В нос ему ударил запах пережженных пряностей.
— Я проверила, — возбужденно объясняла Энн. — Во флаконах, по-моему, масло мускатного ореха. Это им он приправляет кушанья? А трубка зачем?
— Да… — Марбери уставился на содержимое ящичка. — Что бы это значило?
