- Лидия! - окликнул я. - Это Харви Крим. Рядом со мной лейтенант полиции Ротшильд. Открой нам.
Мы подождали, затем послышался звук отодвигаемой задвижки и дверь распахнулась. Лидия молча стояла, поочередно обводя нас взглядом.
- Вы всегда запираетесь на задвижку? - резко спросил Ротшильд.
Лидия не ответила,
- Я забираю ее на допрос, - сказал Ротшильд миссис Сарбайн.
- Что вы надеетесь у нее выведать? - изумилась та. - Она же набитая дура. Оставьте ее в покое.
Лидия посмотрела на меня. Я кивнул.
- Одевайтесь, - сухо велел ей Ротшильд.
Лидия вернулась в комнату и вскоре вернулась, держа в руках серое пальто и сумочку.
- Следуйте за нами, - приказал Ротшильд.
Сарбайн по-прежнему стоял в холле, на том же месте, где мы его оставили.
- Куда вы ее ведете? - резко спросил он.
- В управление, - коротко ответил Ротшильд. - Вы возражаете?
Сарбайн промолчал. Они с женой стояли напротив друг друга, а незнакомый мужчина сидел в гостиной и курил сигарету. Мы вышли из квартиры, вызвали лифт, спустились и вышли на улицу, не обронив ни слова.
- Здесь всего несколько кварталов, - сказал Ротшильд Лидии. - Пойдем пешком.
- Да, прогуляемся, - поддакнул я.
Ротшильд вставил в рот сигару, но закуривать не стал. Он расправил плечи и стал похож на патрульного. Я нутром чувствовал, что он клокочет от ярости, а молчит, наверное, потому что опасается себя выдать. Поскольку ни я, ни Лидия тоже рта не раскрывали, весь путь мы проделали храня гробовое молчание и так же молча вошли в кабинет Ротшильда. Он кивком предложил нам сесть, затем уселся сам, закурил и мрачно уставился на меня.
- Ну что ж, Харви, - сказал он. - Выкладывай.
- Что?
- Всю подноготную, черт бы тебя побрал!
- Вся подноготная заключается в следующем, - сказал я, чувствуя, что и сам начинаю злиться. - Мне просто не хотелось, чтобы эту девушку отправили на тот свет.
- Чушь собачья! - фыркнул Ротшильд. - Брось свои дерьмовые штучки.
- И тем не менее это правда. Хотите верьте, хотите - нет.
- Тогда поделись со мной, откуда ты прознал, что ее собираются ухлопать.
- Не могу.
- Ага - не можешь. Сперва ты позвонил мне, наговорил уйму сказок, извлек на Парк-авеню, в то время, как я должен был уже сидеть дома и ужинать, потом заставил вытащить сюда эту девицу, а в ответ на мою просьбу объяснить, в чем дело - отказываешься говорить. - Ротшильд уже вскочил и теперь возвышался, как монумент, над своим столом. Ткнув в мою сторону зажженной сигарой, он заорал: - Или ты все мне сейчас выложишь, как на духу, или - клянусь Богом - я добьюсь того, чтобы тебя вышибли из сыскного бизнеса!
