— Ты меня узнала? — теребит меня Мишина мама.
— Узнала, конечно, — говорю.
А потом рассказываю только про то, что у нас до вечера никого не будет дома, а в школе в меня кидают мячом, а я этого не люблю и потому в школу не вернусь. По крайней мере сегодня.
Мишина мама оглядывается, а потом говорит:
— Пойдем!
И мы идем в парикмахерскую — совсем рядом с тем местом, где я стояла. Мишина мама там работает.
И фартук ей нужен, чтоб совать в кармашки всякие инструменты: расчески, там, или ножницы.
Мишина мама сажает меня в уголок и просит немного подождать. А сама возвращается к креслу перед большим зеркалом.
В кресле сидит странная женщина, у которой вся голова в каких-то фантиках из фольги.
— Что ты там бормочешь, Гуль? — поворачивается ко мне Мишина мама.
— Зачем вы ей надели на голову фантики? Это некрасиво. И волос совсем не видно, — отвечаю я.
— Некрасиво? — улыбается Мишина мама. — Ничего, фантики — это временно. Сейчас мы их снимем, и все будет замечательно.
И она снимает фантики, и что-то еще делает с головой той тетеньки, и получается ничего. Вполне нормально.
Вовремя я им сказала, чтобы фантики сняли. Без фантиков точно лучше оказалось.
На белом кафельном полу валяются разноцветные локоны. Наверное, их можно собрать и сделать парик — такой пестренький.
Шура говорила, что трехцветные кошки приносят удачу. Я раньше думала, это она про настоящих разноцветных кошек говорила — зеленых с фиолетовым хвостом и красными лапами. А потом узнала, что про нормальные кошачьи цвета: когда, например, беленькая кошечка с рыжими и серыми пятнами.
Сделать трехцветный парик, надеть на себя — и тогда все будет хорошо!
Мишина мама уже сняла фартук, работа у нее закончилась. И теперь мы стоим у эскалатора.
— Ну и куда пойдем? — говорит она.
— Только не в школу! — твердо отвечаю я.
— Сама не хочу, — смеется Мишина мама. — В школу уже позвонила и сказала, чтобы они не волновались. Так что в школе тебя ждут только в понедельник. В понедельник-то пойдешь?
— Посмотрим, — пожимаю я плечами.
А Мишина мама говорит, что домой мне тоже звонила, там нет никого, и, вместо того чтоб идти домой, мы идем в кафе. И едим пиццу и мороженое.
Мишина мама спрашивает меня:
— Вот что ты делаешь, когда тебе невесело?
— Реву, — вздыхаю я, подумав.
— Я тоже, — кивает Мишина мама. — А потом что?
— А потом… — я пытаюсь сообразить, что же делаю потом. — Потом получается, что меня уже кто-нибудь утешает и жалеет, и мне становится веселее.
