Эльфийка хмуро разглядывала братьев, юношей еще не прошедших Ритуала Крови и вооруженных только ножами и трезубцами. Путешествовать с подобным эскортом было не просто опасным, но и оскорбительным. А Шакти Ханзрин всегда замечала любое оскорбление, каким бы малым оно не было.
Лодка мягко ударилась о каменный док, вернув раздумья Шакти к текущим делам. Она вскочила на ноги, отбросив прочь руки своих бесполезных сопровождающих, и выскочила из лодки без помощи. Донигартен не входил в места, которые посещались большинством дроу, но Шакти чувствовала себя здесь дома, и в этом месте власть принадлежала ей. Она постояла на мгновение на узком доке, запрокинув голову и восхищаясь миниатюрным фортом наверху.
Место обитания надзирательницы находилось примерно в сотне футов над головой, вырезанное в скале, сплошной стеной поднимавшейся из воды. Лодка Шакти пристала к единственному доступному для высадки месту: маленькой бухточке, которую не загромождали острые камни, окружавшие весь остальной остров. Единственный выход с него был сквозь каменный форт, а единственным путем к пристани была узенькая лестница, выбитая в камне. Вода вокруг острова была глубокой и холодной, и абсолютно черной, если не считать изредка появлявшегося слабого люминесцентного свечения издаваемого существами, жившими в глубинах. Время от времени некоторые пытались переплыть эти воды. Пока это так никому и не удалось.
Шакти не обратила внимания на лестницу, и пролевитировала наверх к двери. Этот маленький полет не только позволял ей вступить в свои владения более впечатляющим образом, но имел и практический смысл. Гордые дроу, любившие красоту, не оставляли жизнь детям с врожденными дефектами, и не были снисходительны к тем, у кого физические недостатки развивались позднее. Шакти была крайне близорука, и прилагала огромные усилия, чтобы скрывать этот факт. Она не доверяла опасным ступеням, и не уверена была, что хуже — скатиться вниз по лестнице, или объяснять, как она оступилась.
Надзирательница, женщина из какой-то меньшей ветви семейного дерева Ханзрим, склонилась в глубоком поклоне, когда в большое центральное помещение вступила Шакти. Подобный почтительный жест немного смягчил Шакти, как и то, что оба ее брата замерли на страже по сторонам у входа, будто она уже стала уважаемой матроной.
Отложив в сторону оружие — трезубец, с покрытой изящными рунами рукоятью — она прошла к дальнему окну. Сцена внизу не вдохновляла. Поля мхов и лишайников явно поредели, а за засорившейся ирригационной системой никто похоже не приглядывал. Роты бесцельно бродили, время от времени пощипывая скромную пищу. Обычно толстая длинная шерсть их стала клочковатой. Шакти раздраженно заметила, что в ближайшее время много шерсти собрать не удастся. Еще больше беспокоила ее полная темнота, окружавшая пастбище.
