— Вам следует торговать страховыми полисами, — сказал я его спине, так как он уже шел в гостиную.
Он с любопытством осмотрел комнату и сказал:
— Я уже как-то занимался этим целых два года. В Гане. В Аккре, вы знаете. Но сейчас мне по душе большее разнообразие. Симпатичные цветы. Георгины, нет? Ах, ваша осень — благоприятная пора для георгинов. Я уже видел их как-то, пурпурные с маленькими, белыми, как у зебры полосками. Очень красиво.
Он сел в мое кресло с восторженной улыбкой на лице и посмотрел на бутылку виски.
Я сдался. Я мог бы вышвырнуть его, но это потребовало бы усилий. К тому же, против всего этого дружелюбия и жизнерадостности любое негодование было бы явной грубостью. Усилия и грубость, решил я, могут подождать десять минут, да и к тому моменту будет готов мой пирог.
Я налил виски в бокал и передал ему.
— Вода или содовая, мистер Алакве?
— Премного благодарен, ни то, ни другое. — Он принял бокал из моих рук, сделал глоток, одобрительно кивнул и сказал. — Замечательная у вас квартирка. В моей живут еще трое. Они — крайне неприятные субъекты, но полезны для дела. Вы не догадываетесь, сколько я уполномочен предложить вам. — Широкая улыбка, глоток виски и мимолетное движение полной руки, поправляющее цветастый галстук. На нем бы должны были быть георгины с хризантемами, но их не было.
Я сел в другое кресло и стал молча изучать его. Мое молчание озадачило его.
— Я говорю, мистер Карвер, — сказал он, — вы не догадываетесь, сколько я уполномочен предложить вам?
— А я говорю, мистер Алакве, эсквайр, что вам лучше начать с самого начала. Как намек, в какой роли вы здесь выступаете? Представительские услуги? Особые? Импорт и экспорт или...
— Я мистер Карвер, представляю.
— Кого?
Он сделал еще один глоток.
— Чертовски хорошие виски. Должно быть, какая-нибудь дорогая марка? — Он посмотрел на бутылку. — Да. Очень хорошая марка.
— Кого? — повторил я.
— Скажем, друзей моих друзей, у которых есть друзья, которые очень болезненно относятся к вещам, которые оказывают бурное влияние на их политическую, промышленную, коммерческую и международную репутацию, и так далее, и тому подобное. — Он улыбнулся. — Вы понимаете, что я не могу все вам сказать. Поэтому, естественно...
Я откинулся в кресле и закрыл глаза.
— Разбудите меня, — сказал я, — когда перейдете к делу.
Он рассмеялся.
Я открыл глаза.
Он подмигнул мне и сказал:
— Пятьсот фунтов.
Я закрыл глаза.
— Гиней, мистер Карвер. Это будет...
— Пятьсот двадцать пять фунтов.
