«Прямо перед нами находилась вершина Гашербрума. Она буквально притягивала к себе человеческий взор. Цурбригген, разумеется, не преминул заявить, что вершина этой горы абсолютно неприступна…» (сэр Мартин Конуэй, Лондон, 1894).
«Вся горная цепь, раскинувшаяся вокруг изящной пирамиды Гашербрума- IV, — одна из самых крутых и отвесных во всем Балторо. Высочайшие отполированные стены, на которых не удерживается лед, странные силуэты отточенных хребтов, многочисленные ряды острых зубов венчают картину. Мы вынуждены признать, что нам не удалось отыскать ни одного пути, пригодного для возможной попытки альпинистов штурмовать вершину Гашербрума и близлежащие вершины» (Ардито Дезио, Милан, 1936).
«По моему мнению, Гашербрум- IV — одна из тех гор Каракорума, чьи вершины долго еще никто не потревожит…» (Г. О. Диренфурт, Лондон, 1955).
Именно такие заявления и утверждения заставляют альпинистов всего мира покидать родные дома, стремясь к недоступному.
13 июля.
На рассвете покидаем пятый лагерь. С собой взяли все имеющееся у нас снаряжение: остатки веревки и несколько крючьев. Как знать, может быть, удастся добраться до вершины. Погода великолепная. Карабкаться приходится сразу же за пределами палатки. Сначала по тонкому снегу, затем по очень трудным скалам. Вбиваем последние наши крючья и укрепляем на них веревку, чтобы облегчить обратный спуск, да и последующие возможные восхождения. Проходят часы, но мы не замечаем времени. Понимаем только, что движения наши чересчур медленны, что мы проголодались и что в полном изнеможении должны возвратиться в пятый лагерь. Столько усилий было положено на то, чтобы пройти всего лишь метров пятьдесят перепада!
14 июля выходим на новый штурм, надеясь дойти до вершины и возвратиться в течение дня. Однако и эта вылазка ограничилась лишь мечтой, и на высоте 7750 метров мы словно стряхнули с себя сон. Оказалось, что нужны еще крючья, веревка, карабины, топливо и продовольствие. Было необходимо оборудовать хребет метр за метром так, чтобы можно было подняться по нему и спуститься достаточно быстро и с большой степенью надежности.
На высоте 7750 метров нам пришлось остановиться на расстоянии менее 250 метров от вершины. Сил больше не было, как не было и страданий. Оставалось только желание спуститься обратно. В душе царили уныние и одиночество. Все же в этих условиях, при болячках и недостатке питания мы всегда сохраняли рассудок, предугадывали каждую опасность, продвигались крайне медленно, чтобы не сорваться, и постоянно растирали себе руки и ноги, чтобы не обморозить. Вальтер Бонатти, побывавший ранее на К2 и имевший соответствующий опыт, объяснял: чтобы в полной мере зафиксировать состояние, при котором все чувства обострены и способны мгновенно воспринимать опасность, не следует принимать ни снотворное, ни стимуляторы. Нужно быть самим собой, даже если это потребует дополнительных усилий, борьбы со сном и необходимости во что бы то ни стало все время идти вперед.
