Плохо понимая что-либо, втаскиваю Габриеллу в пещеру. Там уже Делла Роза. Отвечая на мои вопросы, он так и не смог объяснить, почему поднимался к нашей пещере вместо того, чтобы спускаться. Позднее выяснится, что он оторвался от веревки и упал. Будучи в шоке, он двигался, что-то делал; потом у него обнаружился перелом обеих лодыжек.
По-прежнему хлещет дождь, вспыхивают молнии, рушатся камни. У меня из головы не выходит Дуилио. Не погиб ли он? Представляю себе горе его матери.
Черт возьми, но что делать мне? Рыдать? Не поможет. Вдобавок становится очень холодно. Впервые в жизни я стою перед необходимостью предпринять рискованные действия по спасению товарища, то есть выполнить долг человеческой солидарности и взаимопомощи. О подобного рода долге пишут и говорят столь-часто, что он представляется многим простым и легким делом. Когда же выполнить его предстоит нам самим, действительность оказывается куда сложнее самых высоких слов.
Пытаюсь набраться решимости. А может быть, помолиться богу? Неудобно как-то. Я ведь прежде никогда не молился… Неловко начинать лишь теперь, когда приспичило. В голове проносятся молитвы, которые я заучивал наизусть, как стихи, дома или в церкви, а потом громко читал вслух, стремясь показать не столько себе самому, сколько окружающим, что знаю их назубок.
«Аве Мария, пресвятая дева милосердная… Господь да пребудет с тобой…» Нет, не то. «Отче наш, иже еси на небеси…» Тоже не годится. «Ангел господен, хранитель мой…» Вот это то, что нужно! «…Вразуми меня и убереги… от камней, молний… упаси и направь…» Одновременно вспоминаю: «На бога надейся, а сам не плошай»…
Карабкаясь, вылезаю из пещеры и вскоре по осыпи подбираюсь к Дуилио. У него крупная рана на голове, он потерял много крови, не может говорить, но еще жив. И живет до сих пор.
«Вот настоящие мужчины!» — сказал однажды мой отец о Кассине, Ратти и Эспозито, когда их чествовал весь город Лекко.
Мне в ту пору было 8 лет. Эти трое альпинистов только что вернулись с северовосточной стены Пиццо Бадиле, продержав в многодневном напряжении всю округу, пока выполняли одно из наиболее известных и драматичных восхождений в Альпах. Огромная толпа с оркестром ожидала победителей на вокзале. Отец повел меня за руку показывать героев. Когда Кассин с товарищами появились в дверях вагона, отец под гром аплодисментов произнес эту фразу, навсегда оставшуюся в моей памяти: «Вот настоящие мужчины!» А так как все три альпиниста жили рядом с нашим домом, я, видя в них яркий пример для подражания, внимательно следил за их тренировками и восхождениями.
