— Увидеть тебя, что же еще, — сказала Кэтрин и засмеялась.
Я подождал, когда ее смех смолкнет, раздумывая, внять ли мне совету Уилкинс, но затем все-таки решил, что не стоит.
Когда Кэтрин замолчала, я спросил:
— Где и когда?
* * *
Она пришла ко мне на квартиру на следующий день, вечером.
Я откупорил бутылку «Шато Латур» и шлепнул на сковородку кусок мяса толщиной с вафлю. На стол я поставил медную вазу с дюжиной роз и мои лучшие стаканы для вина. Пока я вкалывал, как бобр, взбивая подушки и пряча разный хлам в шкаф, вверх по реке шел паром — он свистел о том, что я последний дурак, а мотоцикл, ревевший под окном, напоминал мне о Дино. Несколько недель спустя Уилкинс, которая следила за прессой, передала мне вырезку из «Ивнинг стандарт». Четыре строки рассказывали о том, что на шоссе А-23 на Пэтчем, сразу за Брайтоном, разбился на мотоцикле некий Эдвардино Мантинелли. Думаю, он хотел выяснить, с какой скоростью нужно мчаться, чтобы забыть о ком-то.
Я все спланировал: немного выпивки, немного легкой музыки, вечерний разговор, пока я готовлю, а затем, после еды, честная, откровенная беседа. Я чувствовал себя счастливым, представляя, что снова увижу Кэтрин. Кроме того, я люблю готовить — когда получается просто и хорошо, по книге Роберта Кэри.
У моего дома остановилось такси, и я открыл дверь в ожидании, когда Кэтрин поднимется по лестнице и впорхнет мне в руки как домашний голубь. Поцеловал ее, привлек к себе и, не переставая целовать ее, захлопнул дверь ногой. Когда я отпустил ее, она рухнула в кресло, вытянула ноги, безвольно свесила руки, на одной из которых болталась сумочка, и улыбнулась.
— Жара, — сказала Кэтрин.
На ней было милое платье из белого шелка, с глубоким квадратным вырезом, который обнажал ее загорелую шею и часть груди; ее волосы были распущены, а глаза, может быть, все дело было в тусклом свете, казалось, подернулись темно-фиолетовой дымкой. И тут мое сердце принялось бешено стучать, и я почувствовал, что мне плевать, попадусь я на ее крючок или нет. Я был готов к тому, чтобы двигаться до финишной прямой.
— Ты кажешься холодной, как нереида.
— Это что-то красивое?
— Да, мифологические дочери морского старца Нерея.
Кэтрин кивнула, соглашаясь, посмотрела на бутылки, стоящие на буфете, и сказала:
— Налей в стакан джина на три "Четверти, брось половинку ломтика лимона, затем долей доверху содовой и положи лед.
Я приготовил коктейль, себе налил виски со льдом и спросил ее:
