Вскоре Джон Уэст появился в небольшом, очень просто обставленном кабинете Джока Сомертона.
Сомертон сделал вид, будто очень занят. Это был невысокий, весьма плотный мужчина лет сорока пяти, с бычьей шеей, покатыми плечами и широкой грудью.
— Садитесь, — бросил Сомертон, не поднимая глаз.
Джон Уэст, несколько смущенный таким небрежным приемом, опустился на стул.
Сомертон продолжал читать какие-то бумаги. Так прошло не меньше трех минут; наконец он поднял голову и спросил: — Ну?
— Меня зовут Уэст, Джон Уэст. Я…
— Чем могу служить, мистер Уэст?
— Я хочу поговорить с вами о деле Джеспера.
Сомертон, не оборачиваясь, протянул руку, взял с полки книгу в кожаном переплете и принялся листать ее.
— Джеспер, Джеспер… — бормотал он. — На «Д» такого нет. Должно быть, вы ошиблись, мистер Уэст. В описке членов нашего профсоюза такой не числится.
— Вы знаете, о ком я говорю, — об отце Джеспере.
— Ах, об отце Джеспере! — Сомертон говорил хрипловатым басом, с чуть заметным шотландским акцентом. Лицо его было непроницаемо, но Джон Уэст чувствовал, что он насмехается над ним. — Теперь припоминаю. Видите ли, отделение нашего профсоюза в штате Виктория не намерено вмешиваться в это дело.
— Мне случайно стало известно, что только благодаря вам профсоюз изменил свое отношение к отцу Джесперу.
— На последнем ежегодном съезде я действительно настаивал, чтобы наш профсоюз не обременял себя этим делом. По-моему, со стороны членов профсоюза было бы просто глупо бороться за то, что ни им, ни рабочему движению не может принести никакой пользы.
— Тут дело в принципе. Джесперу вынесли приговор без суда. Суд присяжных — один из пунктов хартии вольностей.
— Уж кому-кому, а вам с архиепископом Мэлоном не следовало бы ссылаться на хартию вольностей. Католическая церковь противилась ей изо всех сил.
Джон Уэст начинал не на шутку злиться. — Вы поддерживаете Хьюза, который преследует отца Джеспера, потому что ненавидите католическую церковь. Я все про вас знаю.
Джок Сомертон считал, что католическая церковь бич человечества, а архиепископ Мэлон такой же опасный врат рабочих, как и крупнейшие капиталисты. По его мнению, Мэлон боролся против всеобщей воинской повинности потому, что был не только сторонником ирландцев, но, в соответствии с политикой Ватикана, и сторонником немцев.
— Я вовсе не поддерживаю Хьюза, — невозмутимо ответил Сомертон, — я просто-напросто возражаю против вмешательства католической церкви в дела и политику профсоюзов.
