Холли перевела дыхание, отжимая полотенце, затем начала осторожно смывать кровь и пот с нижней части живота.
Мускулы его отвердели, она услышала резкий вздох, и в тот же момент две сильные руки схватили ее запястья.
— Продолжай так делать, — медленно произнес он, — и я могу гарантировать, что результат превзойдет все ожидания, по крайней мере, одного из нас.
Холли с шумом втянула воздух, чувствуя, как краска заливает ее щеки.
— О… Я… мне… извини! Я подумала, что тебе будет удобнее, если я… — Замерев от стыда, Холли мечтала, чтобы пол под нею расступился и она бы исчезла. — Я думала ты спишь, извини, если я сделала тебе больно…
— Мне больно, — мягко протянул он, — но вовсе не из-за того, о чем ты думаешь. — Глаза Кола блестели из-под гривы темных волос, упавших на лоб. — За последние четыре года я ни разу не был так близко к женщине.
Сказано прямо и грубо, но Кол хотел, чтобы Холли отдавала себе полный отчет в ситуации. Так будет легче им обоим.
Потому что в данный момент он действительно страдал от боли. И не от пулевой раны. Кол мучился от запаха шелковистых волос и хорошего мыла. Женские руки прикасались к нему, они были мягкими, интимными, и его тело ответило на эти прикосновения, прежде чем он успел полностью проснуться.
Она пробормотала еще извинения и попыталась подняться на ноги. Он отпустил ее руки. Щеки Холли горели, и она старалась избегать его взгляда, собирая дрожащими руками полотенце, тазик, проливая воду.
— Думаю, все это значит, что я еще жив, — сказал он с улыбкой.
— Я бы сказала, даже очень…
Протянув руку, он мягко взял ее за запястье.
— Извини, я не хотел тебя пугать. Просто решил, что необходимо тебя предупредить не играть с огнем.
— Я не играла ни с чем, — горячо запротестовала Холли, выдергивая руку. Ее щеки все еще покрывала краска, и она уставилась на него, возмущенная до глубины души.
— Эй, я уже сказал — извини. — Он ответил на ее взгляд, наклонился, застегнул джинсы и, стиснув зубы, попытался сесть.
Но вспышка боли заставила его вскрикнуть, и скрипя зубами он сидел, едва дыша, закрыв глаза, ожидая, когда отступит тошнота. По щеке потекла струйка пота.
— Остановись, Кол, не надо! — Маленькие руки схватили его за плечи, крепко удерживая. — Рана вновь откроется, — настойчиво зачастила она. — Пожалуйста, ложись. Извини, я не хотела!
— Я должен уйти отсюда, — хрипло произнес он, — не могу здесь оставаться. Слишком опасно.
— Пока не поправишься, ты не можешь никуда уйти, — настойчиво убеждала она. — Кровь остановилась, но только вера и добрые намерения поддерживают тебя сейчас. Начни двигаться — и рана опять откроется. — Она мягко подтолкнула его. — Ложись, Кол, ложись. Не делай ничего, не двигайся!
