.
Характерна в Православной Церкви и ее литургическая жизнь [36].
В летописном сказании о крещении Руси говорится, что послы святого равноапостольного князя Владимира, имевшие задание «испытати гораздо» различные верования, дабы избрать лучшее, в Константинополе были свидетелями патриаршего богослужения. Вернувшись, они сказали князю: «И приидохом же в греки, и ведоша ны, идеже служат Богу своему, и не свемы, на небе ли есм. были, ли на земли: несть бо на земли такаго вида, ли красоты такоя, и недоумеем бо сказати; токмо то вемы, яко онде Бог с человеки пребывает, и есть служба их паче всех стран. Мы убо не можем забыть красоты тоя» [37]. Хотя достоверность этого сказания историческая критика подвергает сомнению, тем не менее в нем привлекает наше внимание весьма ценное свидетельство о том, что русского человека X столетия поразили прежде всего красота и благодатная сила православного богослужения, в котором он увидел живой опыт богообщения. И, действительно, сущность православного богослужения — это: «Вемы, яко онде Бог с человеки пребывает». Во всем православном богослужении происходит таинственная встреча Бога и человека, мира горнего и земного. Церковное богослужение — это и наше восхождение в молитве к Богу, и нисхождение к нам Богочеловека, приемлющего нашу «словесную службу» и подающего нам обильные дары Своей благодати.
Так как человек есть существо духовно–телесное, то и богослужение совершается одновременно духовно и в образах чувственных, видимых. Через эти образы перед нами раскрывается небесное, ибо «Божественный луч не иначе может нам воссиять, как под многоразличными священными и таинственными покровами» [38]. Полное, насколько это возможно для человека, Откровение невидимого Бога, явившегося во плоти, осуществляется в Святой Евхаристии. Причастники этого Святого Таинства реально приобщаются душой и телом к Божественной полноте (Кол. 2,9), становятся, по слову святого Кирилла Иерусалимского, «стелесниками и единокровными Христу», «Христоносцами» [39]. В Святой Евхаристии преодолевается «времени текущее естество» и открывается вечность. Божественная литургия разрушает границы времени и пространства, соединяя нас со всеми — живыми и умершими, — за которых возносятся молитвы пред Божиим Престолом. Поистине Святая Евхаристия, совершаемая во время Божественной литургии, «есть, — как это хорошо подмечает профессор Н. С. Арсеньев, — центральный нерв жизни Церкви. Здесь переживается присутствие Господа, прославленного, окруженного сонмами ангелов… здесь верные переносятся в иную — высшую — плоскость бытия и предстоят со страхом и трепетом; здесь обожается человек, становится общником божественного естества, общником прославленных плоти и крови Сына Божия; здесь весь мир как единая семья призывается к восхвалению
