Три года спустя два немецких путешественника, Адольф фон Гётцен и фон Притвиц, первыми из европейцев не только достигли этого горного кряжа, но и поднялись на один из наиболее активных его вулканов — Ньирагонго.
Экспедицию они начали на берегу Индийского океана и 5 месяцев спустя, 27 мая 1894 года, стали лагерем близ озера Мохасси в Руанде. Внезапно небо на северо-востоке занялось заревом. «Наблюдая эту могучую игру сил природы, — пишет Гётцен, — нельзя было более сомневаться, что горы Вирунга не что иное, как цепь действующих вулканов. Самый западный из конусов, под названием Кирунга Чагонго, находился, судя по всему, в наиболее активной стадии извержения».
Гётцен дал этому вулканическому хребту имя Вирунга (множественное число от Кирунга), сохранившееся за ним и поныне, а Мфумбиро называют теперь восточную его часть.
Десять суток одолевали исследователи отделявшие их от вулкана 90 километров. Каждую ночь наблюдали они красноватое свечение, и их влекло к нему, как ночных мотыльков к свету лампы. Думаю, будет небезынтересно ознакомиться с отрывками из рассказа фон Гётцена о первом восхождении на одну из вершин Вирунга; они дают представление о трудностях покорения гор Центральной Африки в те времена.
«Вулкан полыхает в ночи, как огненный столб. В четверг 7 июня 1894 года, пройдя шесть часов на север, мы достигаем его подножия. Притвица и меня сопровождали восемнадцать лучших носильщиков (по двое на поклажу), капрал, имевший опыт восхождения на Рунзоро с доктором Штульманом, и двое солдат. Проводниками у нас были люди из племени батуа, выделенные вождем их деревни, — невысокого роста парни, вооруженные луками.
Мы перевалили через несколько холмов вулканического происхождения и вышли на совершенно гладкую равнину шириной 5–6 километров. Далее в земле начались трещины. Не очень приятно было идти, постоянно натыкаясь на расселины, борозды и необычного вида складки, образованные охлаждением потоков лавы. Петляющая тропа охотников на слонов вывела нас к подножию горы.
В половине третьего начали медленный подъем. Вместе с сомалийцами мы отослали назад наших мулов, которым идти по изрытой щелями лаве было чересчур сложно. Вскоре мы добрались до зарослей кустарника, напоминавших беспорядочным переплетением стволов и ветвей девственный лес. Скоро мы очутились в кромешной тьме. Тропа вдруг оборвалась, и в тот же миг, воспользовавшись нашим секундным замешательством, проводники как в воду канули.
