Беатриса-Джоанна вздохнула, вылезла из кровати, надела халат и пошла к двери. Выглянув в коридор, она посмотрела сначала налево, потом направо, как ребенок, старающийся соблюдать правила перехода улицы, вернулась обратно и сказала:
— Никого нет.
— Ну и слава Гобу.
Последние слова Дерек произнес, капризно сюсюкая.
— Не нужно разыгрывать этот гомоспектакль передо мной, Дерек.
— Каждый хороший актер, — жеманно проговорил он, — начинает входить в роль, еще стоя за кулисами.
Он быстро чмокнул ее в левую щеку.
— До свидания, дорогая.
Вихляясь, Дерек прошел по коридору к лифту. Сатир заснул в нем до следующего раза. Когда только он будет, этот «раз»?
Все еще немного взволнованный, несмотря на еще два стаканчика алка, пропущенные в подвальчике недалеко от дома, Тристрам вошел в «Спёрджин-билдинг». В просторном вестибюле смеялись полицейские в серой форме. Они были даже здесь! Тристраму это не нравилось, совсем не нравилось. У дверей лифта толпились соседи Тристрама по сороковому этажу: Уэйс, Дартнелл, Виссер, миссис Хампер, Джек Финикс-младший, мисс Уоллис, мисс Райнинг, Артур Спрэгт, Фиппс, Уолкер-Мередит, Фред Хэмп и восьмидесятилетний мистер Этроул.
47 — 46–45 — загорались желтые квадратики указателя этажей.
— Я сейчас видел нечто ужасное, — сказал Тристрам престарелому мистеру Этроулу.
— А? — переспросил старик.
38 — 37–36.
— Принято специальное постановление о чрезвычайных мерах, — сообщил Фиппс, работавший в Министерстве труда. — Им всем приказано вернуться на работу.
Джек Финикс-младший зевнул. Впервые Тристрам заметил, что на скулах у него растут черные волосы. 22–21 — 20–19.
— Полиция в доках, — заговорил Дартнелл. — Только так и можно обращаться с этими ублюдками. Шайка бандитов! Это можно было сделать много лет назад.
Он с одобрением посмотрел на одетых в серое полицейских с легкими карабинами в руках, носивших, словно траур по эпохе пелагианства, черные галстуки.
12 — 11–10.
Тристрам представил себе, как он бьет по смазливому жирному лицу какого-нибудь гомо или Кастро.
3-2 — 1..
И вдруг он увидел лицо — не смазливое и не жирное. Он увидел своего брата Дерека. Оба с удивлением уставились друг на друга.
— Гоб знает, что такое! Ты что здесь делаешь? — вырвалось у Тристрама.
— О, Тристрам! — засюсюкал Дерек с фальшивым участием.
— Это ты?!
— Да, я. Ты меня искал или как?
— Конечно, тебя, дорогой мой. Чтобы сказать тебе, как ужасно я огорчен. Бедный, бедный мальчик!
Кабина лифта быстро заполнялась.
