Именно в этот момент — не раньше и не позже — я, наконец, сконцентрировался. Разом. Видеть, слышать, обонять стал лучше, думать быстрее.
«Три, говоришь, отмычки? Валить тебя надо. Не знаю как, но надо. И прямо сейчас».
Куда как много он знает, этот Плешара. Гораздо больше нас. Пакостей наболтал про Орден — верить не хочется, но и так по жизни бывает: не всё то золото, что выловишь из пруда, как говаривала моя бабуля.
В общем, всё правда из его трепа или не всё, а израсходована пока лишь одна отмычка — Снегирев. Мастер — точно не отмычка, а мы трое живы. Сам Плешь в отмычки не рвется, это ясно. Значит, кого-то из нас положит. А скорее всего — обоих.
Развернуться и пристрелить его Плешь не даст. Но есть у меня один сюрпризец… Еще со времен Качирского инцидента…
Короче, принялся я потихоньку вытягивать свой сюрприз, вшитый в камуфляжный комбез, за подкладку. Тут надо действовать быстро и незаметно, а незаметно подкладку надорвать — непростая штука, когда смерть твоя в пяти шагах за спиной идет.
Чувствую, пот со лба потек. Резвыми, сука, струями.
Ну давай же ты, рвись, сволочь!
И тут Зара сообщает мне лениво, словно бы по мобиле с пляжа, где она третий час загорает и уже вконец разомлела от солнышка, водички и песочка:
— Слышь, Дембель… Я тебе вот что сказать хочу. Ты давай только, внимательно послушай…
Пауза.
— Ложись!
Я — хлоп рылом в гравий!
Не увидел, скорее почувствовал: что-то пролетело над моей головой. И сейчас же опять взрыкнул «Кабан». Слышу, как орет Зарка, видно, попал в нее отмычка проклятый. Силюсь поднять голову, но меня бьют между лопаток, и я опять утыкаюсь лицом в гравий. Удар был несильный, словно не прикладом, а… понять не могу: прошелся по мне что ли Плешь кованым сапогом?
Да он и впрямь по мне пробежал!
Вскакиваю и вижу: Плешь со всей дури таранит тело Зары, которая стоит и зажимает дыру в животе. Стоит, не упала еще, хотя карабин уже выронила, и жизнь, пульсируя, выходит из нее. А Плешь выставляет два кулака перед собой и толкает Зару. Фактически уже труп ее толкает.
Мертвая Зара пролетает шага три или четыре. Она должна бы рухнуть лицом вперед, но прямо из воздуха вырастает синий коготь метра полтора длиной и бьет ее в грудь.
На мгновение мертвое тело застывает. Что за…
Ох! Ее опутывает сеть голубоватых молний, и когда она все-таки падает, плоть ее покрывает густая сеть разрядов, словно плесень, расползшаяся по забытому куску хлеба. А потом полдюжины молний, одна за другой, сотрясают труп, отрывая его от гравия, молотя о рельсы, создавая видимость жизни.
