— Обычная процедура, — бесстрастно изрек он.
Юсси не сводила с него взгляда. Возможно, она не понимала седого.
— Я сказал, обычная процедура.
Баронесса не стала ему перечить.
— Послушай, сталкер, — вернулась она к переговорам, — ты, очевидно, понимаешь, кто перед тобой.
— Два бойца из клана «Долг» и двое ученых из Бункера близ станции Янов.
— Два старших офицера из клана «Долг», профессор Озёрский и его помощник, — невозмутимо поправила она. — Мы не можем себе позволить поощрение уголовщины, даже если на кон поставлены наши жизни. Это я говорю тебе твердо.
— Но как же… — вякнул было мэнээс, однако Юсси молниеносно лягнула его в коленную чашечку, и он заткнулся.
— Жизнь заставляет нас делать странные вещи и зарабатывать не вполне приятными способами, — продолжила она. — Однако убийство человека вне самозащиты для нас неприемлемо.
— Я никого не убивал.
— Хорошо. Так же, как и тяжелые увечья, ограбление, разрушение разума пси-оружием.
— Невиновен.
— Хорошо. Мы проверим это. Мы также не можем тебе позволить вывоз огнестрельного оружия, гранат, боеприпасов и артефактов за пределы Зоны. Я не спрашиваю тебя, с хабаром ты или нет. Я просто объявляю тебе: перед выходом за пределы Зоны ты должен будешь сдать всё запрещенное по законам Украины оружие, и получишь за него компенсацию по минимальным ставкам клана «Долг». Кроме того, если у тебя все-таки завелся хабар, ты тоже обязан сдать его по твердым тарифам Центра аномальной активности Московского гуманитарного университета. Ты согласен?
— Да.
— Превосходно. Что мы ему ответим, Геннадий Владимирович?
Лысый снял очки, устало потер тыльной стороной ладони лоб. Потом сдавил пальцами глазные яблоки.
— Еще одна стандартная процедура. Сделаем молодого человека вольнонаемным рабочим и доставим с образцами за Периметр. Всё равно послезавтра я собирался отправлять вертолет в Брянский филиал… Итог: если готов подождать в Бункере до послезавтра, из Зоны мы его вывезем.
Баронесса посмотрела на меня выжидательно.
— Да, конечно. Послезавтра так послезавтра.
— Подождите, — требовательно произнес ученый.
Озёрский хотел было надеть очки, потом увидел какое-то пятнышко на линзе, вынул белую тряпочку и принялся ликвидировать его. Ни к кому не обращаясь, он сказал куда-то в воздух:
— До чего же спать хочется. Две недели острого недосыпа это перебор…
Осмотрел линзу. Надел. Ништяк ему линза, тряпочка свое дело знает.
— У меня к вам вопрос, молодой человек… Простите, как мне вас называть?
