Щерба и сам давно понял: с навигатором творится неладное. Вот только никак не хотел признаться себе, что неладное творится еще и с пространством. За эти несколько часов они должны были миновать с десяток разных съездов с Ярославского шоссе.
– Есть версии?
– Ни одной, – Николай с нежностью погладил свою бородку. – Ни одной вменяемой.
Вменяемых версий и впрямь не было, но возвращаться к жене гостю отчего-то не хотелось, поэтому разговор незаметно превратился в рассказ нового знакомого о себе. Родион не раз замечал, что его присутствие делало людей болтливыми. «Это потому, что ты на мальчика похож, – утверждала Кира, бывшая жена, ныне живущая в Праге. – На наивного лысеющего мальчика. С тобой, как с ребенком, хочется делиться нажитым опытом». Щерба слегка обижался на ее слова, но не мог не согласиться: он, и правда, напоминал подростка. Его лицо странным образом сохранило детские пропорции. Оно не казалось женственным или безвольным, скорее вызывало ассоциацию с положительными пацанами из кинофильмов про пионеров-героев. Пионер Родя – гордость школы, любимец учителей и лидер класса. К тридцати шести годам Щерба научился на полную катушку использовать свою способность вызывать доверие. Не будь ее – журнал давно бы судился с сотрудниками из-за невыплаченных зарплат.
На этот раз интуиция подвела Родиона. Николай действительно оказался бизнесменом, но никакого отношения к юридическим услугам не имел. Он владел полиграфическим комбинатом в Подмосковье. Щербе даже удалось вспомнить, как он разговаривал с менеджером комбината, когда составлял бюджет журнала и, кажется, даже искал выход на этого самого Николая, чтобы договориться с ним о скидке. Впрочем, причина, что привела Николая на ночное шоссе, не имела отношения к бизнесу.
– У жены мать – шизофреничка! – со сварливой гордостью сообщил он. – На одном месте и получаса посидеть не может. Подхватывается и бежит. Останови – орет, как ушибленная: «Отпустите! Дышать не могу!» Сколько раз ее уже по городу ловили с милицией.
Сумасшедшая старушка жила вместе со старшей дочерью. После очередного побега терпение невестки кончилось, и она потребовала у сестры, жены Николая, чтобы та немедленно забрала мать в свою квартиру. «У тебя муж, дети, жизнь устроена, а мне надо и о себе подумать. Мужики как про родительницу узнают, шарахаются, точно от зачумленной. Если сегодня вечером не приедешь, выставлю дуру на улицу».
– Вот мы и поехали, – вздохнул Николай. – А куда денешься? Какая-никакая, мать. Двоих девчонок одна подняла, а Светка ее на мороз… Эх!
