Время от времени он вытирал носовым платком сильно вспотевшее лицо, и в эти мгновения в его глазах Крошин читал отчаяние, ту самую бессильную чёрную тоску, которая в последние несколько недель гложет их всех в этих бескрайних лесах.
– Наверное, вас беспокоит вопрос, почему они избрали именно вас. Всё указывает на случайный выбор. Либо вы подходите им среднестатистически. Важно следующее. Если они поинтересуются, как мы, люди, себя позиционируем, ответьте: царство «животные», подцарство «эуметазои», раздел «билатеральные», подраздел «вторичноротые», тип «хордовые», подтип «позвоночные», класс «млекопитающие», подкласс «плацентарные», отряд «приматы», подотряд «сухоносые», инфраотряд «узконосые», надсемейство «человекообразные», семейство «гоминиды», подсемейство «гоминины», триба «гоминини», подтриба «гоминина», род «люди», вид «человек разумный», подвид «человек разумный разумный». Это мы. Вы, я, все.
Крошин позволил себе уточнить:
– Разумный-разумный?
– Нет, с паузой: «человек разумный разумный», – терпеливо пояснил штатский. – Это специальный термин. Homo sapiens sapiens. Вот, возьмите, я тут записал научную классификацию. – Он протянул Крошину свёрнутый листок.
– Не надо, я запомнил. Подождите… Для верности. Триба «гоминини», подтриба «гоминина»… Всё.
– Шутите?
– Да нет. Я на память не жалуюсь.
Штатский задумчиво потёр переносицу.
– Много читаете? – Крошин кивнул. – Ну да, ну да. А шпаргалку всё-таки возьмите. Вы когда-нибудь определяли свой показатель ай-кью? Уровень интеллекта?
– Доводилось.
– И?
– Тесты разные, но результаты были неплохие.
Крошин заметил, что настроение штатского заметно улучшилось.
– Теперь о поведении. Даже если вы увидите существо, гм, странного вида, не нужно смотреть на него так, будто перед вами ожившая мумия Ленина. Держитесь уверенно, но сдержанно. По-военному. Да, так будет лучше всего. Как на совещании у главнокомандующего.
– Понял, – проронил Крошин.
На вопрос, боится ли он смерти, Крошин ответил, что хотелось бы, конечно, ещё пожить, но если потребуется… Всегда. Ему не привыкать рисковать жизнью ради Отечества.
– Отлично, – сказал штатский. – А всё остальное пусть вам подскажет сердце и жизненный опыт. Ну, что ж, Виктор Сергеевич, близится час икс. Присядем на дорожку.
Они посидели, молча глядя на свежевымытые крашеные половицы, потом поднялись и вышли на крыльцо, где их ждал генерал со взводом автоматчиков. Крошину подали плащ-палатку и каску, он надел их и стал похож на остальных.
