— Мне нравится.
Длинные ресницы недоверчиво моргнули.
— Правда?
— Честное слово! — подтвердил Тан и вдруг подумал, что ему следовало б так сказать, даже будь это ложью.
Кассиопея расцвела и стала просто очаровательной. Тан почувствовал, что ему хорошо.
Он доел все до последней капли, после чего Кассиопея забрала поднос и принесла две чашки. Кока! Тан слегка скривился, но промолчал. Кофе достаточно дорог, вряд ли он по карману простым космогрузникам.
Тан решил схитрить.
— Подай мне, пожалуйста, вон тот контейнер. — Он указал пальцем на аптечку.
— Что в нем?
— Лекарства.
Девочка послушно исполнила просьбу, а Тан тем временем выплеснул коку за приборную панель. Когда Кассиопея повернулась к нему, Тан улыбался. Он продолжал улыбаться, смазывая раны на лице, хотя прикосновение антисептиков и заживляющей мази вызывало саднящую боль. Покончив с этой мало приятной операцией, Тан попросил зеркало и тут же получил его.
— Смотри на мое лицо.
Это было и впрямь чрезвычайно эффектное зрелище. Ссадины и порезы заживали буквально на глазах, и очень скоро Тан смог подмигнуть своему отражению — целехонькому, без единой отметины.
— Здорово? — спросил он, поднимая глаза на девочку.
— Здорово, — согласилась она, и Тан увидел направленный прямо ему в лоб бластер. Кассиопея держала несоразмерно большое для нее оружие двумя руками, сомкнув пальцы с такой силой, что они побелели от напряжения. Веснушчатое лицо выражало решимость.
— Ты что? — спросил Тан, прикидывая, сможет ли дотянуться до бластера в броске ногой.
— Ты Тан О’Брайен.
— Ну и что? — Тан заставил себя расслабиться.
— Ты подлец и убийца.
— Да, — сказал Тан, хотя подтверждения и не требовалось.
— Я должна убить тебя!
— Почему?
— Иначе ты убьешь меня.
«Железная логика», — подумал Тан и с усмешкой заметил:
— Тогда ты останешься здесь и умрешь. Никто не сможет вытащить тебя из этого леса.
Сказав это, Тан зевнул и скосил глаза в сторону. Взгляд Кассиопеи машинально последовал за зрачками Тана, бластер дрогнул. В тот же миг Тан выбросил вперед ногу и легким тычком выбил оружие из маленьких ручек. Вскочив, он грубо запустил пальцы в роскошную рыжую копну, приблизил свое наводящее ужас лицо к дрожащему детскому личику и прорычал:
— Да, я убийца и насильник Тан О’Брайен! Некоторые в вашем мире любят называть меня Космическим Негодяем! Да, я негодяй! Но я пришел спасти тебя! Сопливая дурочка!
Тан отшвырнул Кассиопею прочь и тяжело опустился на пол, так и не удосужившись подобрать бластер. Казалось, опасность быть убитым совершенно не волнует его. Девочка то ли поверила словам Тана, то ли была испугана. Так или иначе, но она не предпринимала больше попыток овладеть оружием. Она забилась в угол, образованный переборкой и приборной панелью, и затихла, настороженно разглядывая рассерженного гостя. А Тан, по правде говоря, был очень недоволен тем, как повернулись события. Быть может, впервые в жизни Тану О’Брайену захотелось отречься от своей кровавой славы и стать обычным космогрузником, каким был его отец.
