– Вот. Куда его?
– Выкинуть в окно, – посоветовал Иван Петрович.
– Съесть, – сострил верзила.
– На шею повесить. На шнурке. Мама всегда так делает, – вздохнул Ваня.
– Кому повесить? – в упор посмотрел на него Телятин.
– Ей, – Иван Петрович кивнул на запертую дверь. – Надежнее всего сокровища охраняют привидения.
– Хватит шутить! – разозлился Телятин.
– Но тебе мы его не оставим, – вмешалась Ульяна Федоровна. – Верни его туда, откуда взял: повесь на щит с ключами. Отдашь полиции, когда наконец решишься предъявить труп.
– И пистолеты, – добавил Ваня. – Кстати, кто-то может сесть за незаконное хранение оружия. Ой! У меня же тоже нет разрешения! – спохватился он.
– Проще сообщить, у кого оно есть, – усмехнулся Иван Петрович.
– Итак, четыре незаконных ствола, – подвел итог верзила. – А не проще ли их в проруби утопить? И концы, как говорится, в воду.
– Это мы сделать всегда успеем, – вздохнул Телятин. – Но сначала договоримся. Идемте в кабинет.
Под напряженными взглядами остальных он подошел к массивному деревянному щиту, на котором на медных гвоздиках с красными шляпками висели ключи. От комнат, от гаража, от дома… Этот щит в форме герба изготовили по личному эскизу хозяина из мореного дуба и украсили чеканкой и затейливым вензелем: «А. Т.». Широкой медной полосой герб был разделен пополам, и на правой, ближней к двери половине, под раскинувшим крылья орлом, в шахматном порядке расположились гнезда, из которых торчали гвоздики для ключей. Каждый был задекорирован красной шляпкой, отчего казалось, что птица держит в клюве ягоды. Аркадий Павлович очень гордился своим изобретением. Повесить герб на ворота он не решился, засмеют, но это было первое, что он видел, входя в свой дом. И сердце его наполнялось гордостью. Вот я какой! Граф Телятин! В крайнем случае, барон.
Повесив на свободный гвоздик ключ, Телятин невольно вздохнул:
– Вот. У всех на виду. А теперь идемте в кабинет.
Оставшись без оружия, Иван Петрович снял наконец куртку. На нем оказался толстый свитер домашней вязки и сильно потертые джинсы. И он как-то сразу потерял значимость. Ульяна Федоровна всерьез заволновалась. «И как я могла принять его за полицейского? – подумала она. – Но кто? Ваня? Или этот, небритый? Или вообще никого из полиции здесь нет? Тогда кто все эти люди? Что они делают в моем доме? Неужели Аркаша меня обхитрил?»
За рабочий стол уселся хозяин. Остальные кто куда. Мужчины на диван, Ваня на стул, а Ульяна Федоровна – отдельно от всех в удобное кресло.
