***
В это же время, только гораздо восточнее Берлина.
Мужчина шел по родным местам и улыбался, предвкушая, как обнимет детишек и жену — соскучился он по ним ну просто ужас! Мимоходом отвечая на удивленно-оценивающие приветствия знакомых (уезжал-то на заработки в старенькой одежке, а вернулся — ну чисто франт какой, все новое да добротное), он подошел к знакомому до последней трещинки дому и уверенно постучал в дверь. За калиткой тихо захрустел снег и раздался подзабытый голос соседа.
— Здорово, Мартын!
— И тебе не хво…
Дверь открылась и на вернувшемся отце с радостным визгом повисла дочка, вымахавшая в свои пятнадцать едва ли не выше родителя. Потом пришел черед малышни, а там уже и хозяйка подоспела, мигом загнав всех в тепло и основательно поздоровавшись со своим благоверным (в сенях, а то при детях оно как-то и неудобно), да так, что аж губы заболели. Нежданный, и оттого еще более радостный семейный праздник, с раздачей подарков и обновок, торопливым пересказом новостей (точнее обсуждением одной новости — предстоящего переезда в Сестрорецк) продлился ровно полтора часа. А затем потянулись друзья-товарищи, к ним присоединились ближайшие соседи, и как-то само собой организовалось вполне приличное застолье. Оценив перемены в имидже своего знакомого, гости стали открыто расспрашивать Мартына, время от времени невольно скашивая глаза на новые сапоги хозяина. Между прочим, не абы какие — а хромовые, да с гармошкой и щегольским скрипом. Шикарнейшая вещь, одним словом. А спрашивали практически одно и то же — как же он докатился до жизни такой? Неужто из мастеровых в начальство выбился?
— Да я бы и не против, да вот не берут что-то.
Позапиравшись немного для приличия, Мартын стал делиться избранными воспоминаниями — как он покорял Сестрорецк. Говорил, и сам не заметил как увлекся, расписывая порядки на фабрике, с виду сложные да строгие — а как попривыкнешь так вроде и ничего, жить можно.
— Ты Мартынка ври, да не завирайся! Тебя послушать, так там прямо рай на земле. Вон у нас, пока Сергей Ваныч в силе был — и то такого не было, чтобы столько задельной платы получать. Небылица на небылице: и жилье-то дают, и кормёжка за хозяйский кошт, и деньгу не зажимают… может ещё и шкалик вам подносят, на проходной, да в пояс кланяются?
— Хе, кому как, Афанасий, кому как. А вот тебе туда ехать не след, точно говорю.
— Это чего ж так, я что ли хуже тебя буду, аль дурнее?
Накал страстей погасил их общий товарищ, предложивший пропустить ещё пару капель. Единогласно приняв (причем во всех смыслах) это своевременное предложение, общество расслабилось, и дальнейший разговор протекал в более спокойной и дружественной обстановке.
