Петр Николаевич нахмурил брови, вспоминая, как там все было, именно в этой книге. Пожалуй, нет. Какая дружба может быть у императора? У него есть подданные, а вот друзей нет и быть не может.
— …Жаль… Не о дружбе, не о любви… Может, это книга о воспитании? О взрослении героя, его развитии? Тогда — полезная книга и нужная. Что, тоже — нет? Так о чем же твоя книга, писатель? Коротко — ну?
Петр Николаевич вздрогнул, как от щелчка кнута, и сказал честно:
— Это — о "попаданце".
Черный человек брезгливо отбросил книгу в угол.
— А эта?
— Это боевик.
— То есть, я так понимаю, что весь смысл книги в том, что все и всех убивают?
— Главный герой выживает в конце.
— А вот эта?
— Это космоопера.
— Опера? Тут стихи? — он даже пролистнул пару страниц, заинтересовавшись.
— Нет, это просто такое большое произведение про космос и про полеты.
— Научная фантастика? Двигатели, проблема времени и пространства?
— Н-нет, — опять заикнулся Петр Николаевич. — Скорее, пираты, масштабные сражения. Но в космосе.
— Так… Эта?
— Это юмористическая фантастика.
— То есть, для смеха… Ну, что же, и чесалка для спины иногда нужна человеку… И коврик в ванной…
Черный человек прошелся по комнате, всматриваясь в обложки книг на полках закрытых шкафов. Потрогал клавиатуру выключенного компьютера. Раздвинул плотные шторы, впустив солнечный луч. Выглянул во двор. Он был мрачен и сосредоточен. Петр Николаевич смотрел затравленно, ожидая, неизвестно чего. Под мышками было мокро и холодно — это было неприятно.
— Но ты хоть грамотный? — негромко спросил гость.
— Я закончил педагогический! — гордо выпрямился Петр Николаевич.
— Ну, что же… Придется помучиться, конечно. Если долго мучиться, что-нибудь получится. Так? Ты прибери пока здесь, что ли. А через пару часов я к тебе снова загляну. Поработаем. Эх, поработаем! — он громко хлопнул руками в черных перчатках и потер их одну о другую. И с хлопком этим исчез.
Петр Николаевич облегченно выдохнул. Он стоял у стены в своей комнате. В углу валялась груда книг в цветных переплетах с яркими картинками. Никого…
— И что это было? — вслух спросил он сам себя.
— Не что, а — кто, — отозвалось откуда-то из-под потолка. — Музык я твой, ясно? К кому-то музу присылают, а к тебе — меня. Так что, до встречи, писатель. Будем писать!
