- Не стоит об этом сейчас думать, - Драный мялся на месте, не находя себе покоя.
- Антон, чувствуешь, что-нибудь?
- Потею страшно, больше ничего. - Он обтер рукавом лоб и тяжело выдохнул.
Саша подошел к напарнику и взглянул ему в глаза. Белок был ярко-желтым. У обоих телохранителей начались побочные эффекты, сопровождающиеся неприятными ощущениями. У Антона они проявились в виде огромных потовыделений, а у Саши - адскими головными болями, которые впоследствии мучили его не меньше десяти минут. Минорные вздохи здоровяка чревато сказывались на моральном состоянии группы. Казалось, конца и края нет этим проклятым побочным действиям очищающего препарата. Роман, решил прозвать Сашу Санитаром, за его ответственность в отношении состояния людей, окружавших его. На тот момент их было всего два. Он несколько минут старательно держался, унимая боль лишь тихими напевами любимых песен, но их анестетический эффект длился не долго. Не выдержав испытания болью, Санитар попросил достать из внутреннего кармана его штанов небольшую ампулу с обезболивающим средством. Сам он этого сделать не мог. Едва сдерживаясь от крика, он держался за голову и трепал на ней короткие темно-русые волосы, словно пытаясь вывести оттуда вшей. Анальгетики так и не смогли помочь. Боли прошли сами собой, не оставив никаких следов столь долгого присутствия. Желтизна медленно спадала.
Они сидели на крыше уже не меньше получаса, раздумывая как быть в подобной ситуации. Оба спутника Романа были ветеранами военных действий и предлагали свои мысли, которые казались вполне логичными и обдуманными. Санитар сделал вывод, что, несмотря на все то, что произошло, Стеклов должен побывать в самых скверных частях "Дыры" и познакомиться со всеми возможными "достопримечательностями" этой территории. Преследование полиции их не сильно волновало. Больше их заботило, что за ними ведут слежку более могущественные люди, а конечная цель для них неясна. Антон часто кивал, вдумываясь в каждое слово друга, иногда все же перебивал, преследуя, а иногда продолжая мысль Саши. Скрыться в глубинах трущоб - представлялось хорошей возможностью - хотя бы на время уйти от преследования и заняться - если уместно так выразиться - отдыхом. Оставаться на крыше становилось опасно. Любой, кто мог случайно заметить незнакомцев, вбегающих в подъезд, мог выдать их, не ловя себя на мысли о том, что ставит жирную точку в чьей-то жизни, а то и в нескольких.
