— А вот туда, — Радим дернул головой, примерно обозначив направление.
— Ну, и мы туда.
— И чего вам там делать?
— Нам, в общем-то, без разницы, куда идти, — не слишком искренне сказал Дардейл. — Волшебные сущности встретиться могут повсюду. А вот тебя что понесло в глухомань?
— Я тут гуляю, — просто признался Радим. — Тут дышится легко, а в городе меня душит.
— Построил бы избушку и переселился сюда насовсем, — посоветовал Влох.
— Я вам что, отшельник? — в голосе Радима впервые зазвучала недовольная нота. — Без людей мне тоже тошно. Вот и мотаюсь тудой-сюдой. Так вот… пошли, раз вам все равно куда брести.
Двинулись вниз.
— Лет тебе сколько? — как бы между прочим спросил Дардейл.
— Много, — не оборачиваясь, ответил Радим.
— Много, это сколько?
— Да кто ж их считал? Мне глупостями заниматься некогда.
— А читать ты умеешь?
— Умею, учил меня один шутник. И читать учил, и писать. Только мне не надо, я уж все знаки, поди, перезабыл.
— Понятно… А родные твои в городе живут?
— Нет у меня родных. Я сыздетства сирота. Сначала в людях жил, потом меня один старичок к себе взял. Но он уже помер давно, и с тех пор один живу.
— А на жизнь чем зарабатываешь? Живешь ты вроде не бедно, с нас, вон, гроша не стребовал…
— Ха!.. Взял бы с вас деньги, значит, подрядился бы в услужение. А так, я — вольный человек, вы — вольные люди. Идем на равных. Просто мне с вами веселее, вам со мной удобнее… А на жизнь я зарабатываю по-всякому. По времени охочусь, но больше знахарям и лекарям помогаю. Тут на склонах, случается, такие травки и корешки попадаются, что не меньше ваших амулетов ценятся. Опять же, в горах у самых снегов целебная смола бывает.
— Мумиё, что ли?
— Ну да… Тоже денег стоит. Другим до нее не добраться, а я умею. Раньше я еще по золоту и серебру старался, но теперь бросил.
— Чего так?
— Грязное дело. И не то беда, что много труда, а то горе, что бед море. Прослывешь удачливым старателем, так тебя и соследить пытаются, и ночью в проулке прирезать. Раз я самородок сыскал с баранью голову величиной, так такое поднялось! Думал богатства огребу на сто лет, а сам еле ноги унес. Это не здесь было, а в других краях. В этих горах я и знать не хочу, что в земле лежит. Мне спокойнее, и земле чище.
— Привираешь ты малость, — заметил Дардейл. — Самородок с баранью голову, знаешь, сколько весит? Одному человеку такой не снести.
— Может, и привираю, — согласился Радим. — Старателю положено.
— Заковыристый ты человек… — усмехнулся Дардейл. — Тебя хоть самого на артефакты переделывай.
