– Вы меня что, спрятать хотите, да?
– Нет, нам вас не спрятать, наоборот, наши возможности тут скорее будут нежелательными, так как среди наших людей могут быть предатели, учитывая имеющуюся 'цену вопроса', и если мы вас будем прятать, то полностью предотвратить утечку информации о вашем местонахождении мы не можем. Так что вы сами будете решать эту проблему, у вас это лучше получится. Мы можем устроить вам постоянную охрану, но, думаю, вы сами на такое решение не согласитесь.
– И куда вы меня сейчас везёте?
– Я говорил вам, что с вами много кто хочет пообщаться, не спросив вашего спроса. Но один человек должен это сделать обязательно, иначе у нас всех будут очень большие проблемы. Вот к нему в гости мы и едем, он нас ждёт. Только ничему не удивляйтесь, пожалуйста.
Николай замолк, сосредоточился на дороге, ещё немного увеличив скорость. Я решил не беспокоить его расспросами, чтобы не отвлекать. Потом мне даже понравилась такая езда, с заметной долей адреналина в крови. Мы выехали на кольцевую автодорогу, тут Николай сбросил скорость, так как приходилось часто маневрировать, обгоняя другие машины. Дальше снова было полупустое шоссе, и предельная для машины скорость. В свете фар только мелькали обгоняемые нами редкие машины. Я даже не заметил, как мы подъехали к какому-то большому зелёному забору, который скрывал собой участок леса. Едва мы подъехали к воротам, как те быстро раскрылись, пропуская нас внутрь огороженной территории. Ещё через несколько сотен метров мы, наконец, остановились около трёхэтажного особняка.
– Выходите из машины и заходите внутрь дома, вас встретят, — закончил Николай нашу сумасшедшую, по моему представлению, поездку.
Неуверенно держась на ногах, я вышел из машины и зашел на освещённое крыльцо. Открыл стеклянную дверь, войдя в светлую прихожую, устланную большим ковром.
Его я заметил не сразу, хотя он находился в паре шагов сбоку от меня, пока мои глаза ещё не привыкли к яркому свету. Не узнать сразу этого достаточно большого по размеру человека было невозможно. Уж больно часто он смотрел на нас с телеэкранов и рекламных плакатов недавних выборов.
– Здравствуйте, Алексей Сергеевич, сказал он, подав мне свою руку.
– Здравствуйте Борис Николаевич, протянул я свою руку президенту России.
– Не будем стоять тут, пойдёмте в гостиную, — сказал он после рукопожатия, открывая другую дверь из прихожей.
Когда мы зашли в гостиную и уселись в мягкие кресла напротив друг друга, разговор некоторое время не начинался. Я смотрел на живого Бориса Николаевича Ельцина, того самого, которого считал виновным во многих бедах, что случились с нашей страной. Несмотря на то, что, даже выступая по телевизору, он не редко выглядел явно выпивши, сейчас президент был абсолютно трезв. Да, следы перенесённых им болезней были достаточно заметны, но в отличие от расхожего мнения, что он буквально 'не просыхает', выглядел он бодро и даже решительно. Я разглядывал его, он разглядывал меня, буквально сверля своим взглядом, долго не решаясь начать разговор. Потом он удовлетворил своё визуальное любопытство, изменил позу и спросил то, что явно больше всего его интересовало:
