Снова зазвенели пожарные колокола, на сей раз где-то поблизости. Посмотрев на запад, Арчи увидел языки пламени, взлетающие над лабиринтом крыш. Во дворах доходных домов победнее всегда разводили костры, но для костров это уж слишком.
«Рядом с домом полыхнуло», — сказал Майк. Похоже, горело на Ориндж-стрит. Эта мысль заставила Арчи прибавить шагу. Он пристально вглядывался в прихотливую игру света и тени, созданную всполохами пожара. На мгновение ему привиделись лица. Женские лица.
Через несколько шагов Арчи перешел на трусцу, а потом побежал со всех ног, продираясь сквозь толпу, которая текла из трущоб в сторону Уолл-стрит.
Четырехэтажное здание на углу Ориндж-стрит и Франклин-стрит стало одним из первых доходных домов в городе Нью-Йорк. Его в спешке построили всего за четыре дня в феврале 1832 года. Арчи наблюдал за ходом строительства, зная, что после его завершения они с Хелен наконец смогут покинуть дом ее родителей и начать самостоятельную жизнь — после шести месяцев в удушливой атмосфере бруклинского мещанства. Еще до того, как закончили стройку, Арчи и Хелен арендовали угловую квартирку на третьем этаже. Они въехали первого марта, и именно тогда познакомились с Удо, наняв его перевезти вещи с бруклинского причала. Джейн родилась третьего апреля; роды принимала старая мексиканка, в одиночестве жившая на чердаке.
Сначала первый этаж заселили мелкие торговцы, но потом они исчезли, и их место заняли голодные, измученные холерой незаконные поселенцы. До застройки на этом месте был болотистый пруд, который осушили, поскольку он угрожал здоровью жителей. Но и после осушения пруда холера продолжала свирепствовать. Ее жертвы лежали во дворах, дожидаясь, пока городские служащие заберут их для захоронения.
А теперь Арчи стоял на мощеной мостовой Ориндж-стрит и беспомощно смотрел на горящие почерневшие остатки своего дома, названного когда-то «Подарок судьбы» и переименованного обитателями в «Удар судьбы». Крыша накренилась и рухнула, придавив все здание, из которого в студеное декабрьское небо вырывался сноп пламени. Искры и горящие угли разлетались фейерверками в ледяных потоках северного ветра, вихрями уносясь на юг. Собравшаяся толпа сгрудилась на противоположной стороне улицы, подальше от разбросанных по замерзшей земле остатков грубо вырезанных карнизов. Кучи мусора, наваленные в канавах, загорелись от пожара, и несколько пожарных команд, не поехавших в деловой район, прекратили безнадежную борьбу и отвели свои фургоны в безопасное место.
