Виктор Михайлович приглушенно кашлянул:
— Мне выйти?
— Не обязательно, — Катя несколько раз глубоко вдохнула и попыталась расслабить сжатые челюсти. — Я закончила.
— Уже? Полагаю, нам нужно съезжать с квартиры?
— Не обязательно. До утра их вряд ли хватятся. В коридоре тихо?
— Никто не высовывался. Внизу орут, граммофон хрипит, думаю, никто не слышал.
Катя посмотрела на кровь текущую из носа поручика, скривилась:
— Это я зря. Ладно, сойдет.
Она скинула пальто, чтобы не испачкать, ухватила высокого поручика за плечи и потащила к кровати.
— Спортивная ты девушка. А ноги просто супер, — прокомментировал Виктор Михайлович. — Хорошее бельишко я подобрал.
— Не насмотрелся еще? — мрачно поинтересовалась Катя, взваливая на постель тяжелое тело, и сдирая с офицера сапоги и галифе.
— Ты не злись. Смотреть на тебя весьма приятно. Даже на бешеную. Особенно в таких чулках. Все, молчу! — майор без всякого труда подхватил вторую жертву, уложил на постель и умело раздел до белья.
Чернявый поручик застонал, но Катя моментально врезала ему основанием ладони в подбородок. Доброволец коротко всхрапнул и затих.
— Чуть шею не сломала, — поцокал языком Виктор Михайлович.
— Пусть дышат, засранцы. До утра не прочухаются.
— Они после тебя и через месяц не прочухаются. Роковая ты дама, Екатерина, — майор сплел руки бесчувственных офицеров, удобнее устроил голову чернявого на груди товарища.
Катя тем временем, яростными рывками содрала с поручиков кальсоны и с отвращением закинула на шифоньер.
— Все? — поинтересовался Виктор Михайлович. — Удовлетворена? Тогда пошли. Пыльник не забудь.
— Сейчас, — Катя выудила из глубокого кармана пыльника помаду и жирно намазала губы мелкому офицерику. Нос и рот его товарища были в крови, и обнявшаяся парочка производила жутковатое впечатление.
В своем номере Катя швырнула пыльник на кресло, надела блузку и плюхнулась на кровать. Ярость отступала медленно, но все-таки полегчало. Не зря злобу ногами вымещала.
Виктор Михайлович вернулся минут через пять:
— Лампу задул, дверь запер, ключ в замке изнутри, — майор сунул булавку в карман. — Пусть спят спокойно, малыши. Очнутся, я им не завидую. Хотя, боюсь, полностью твой чарующий облик из их памяти не изгладится.
— Да и хрен с ними. До утра осталось недолго. Пойдем гулять, пусть они здесь с портье разбираются.
— Ты сама-то как? — осторожно поинтересовался майор.
— А что? Я в норме.
— Ты знаешь что — ложись и спи. Я все равно разволновался, посижу, подумаю. Только ты, это — глоточек коньячку сделай.
