В "Национальной" толклись какие-то обтрепанные посетители. Виктор Михайлович что-то шепнул портье, и все устроилось. Номер оказался относительно приличным, на втором этаже, с окном в тихий переулок. Коридорный, получив на чай, клятвенно заверил, что клопов нет — все выведены строжайшим решением горсанкома.
— Оказывается, товарищи коммунисты не только буржуазию к ногтю взяли. Молодцы, — майор выглянул в окно. — Недурное местечко, можно при необходимости и в переулок эвакуироваться.
— Витюш, если ты мне сейчас хлеба с колбасой не выдашь, я в окно вылезу и этому несчастному городу прямо сейчас голодомор устрою. Я дура несознательная, мне на политические коллизии наплевать, я систематически кушать привыкла. И вообще, стоило меня одевать, чтобы я потом с голоду околела?
— И мысли такой не имел. Только я чай заказал. Ждать кипяточек не будем? Да и руки было бы неплохо помыть…
Пока принесли чай, Катя успела слопать полкруга колбасы с хлебом и огурцами. Чай оказался жиденьким и попахивающим веником, зато стаканы были в шикарных серебряных подстаканниках. Витюшу в "Национальной" успели зауважать.
— Покушали, можно и отдохнуть, — майор извлек из саквояжа бутылку коньяка. — Уверяли, что настоящий шустовский продукт. Всегда мечтал попробовать. Тот, что современный — откровенная гадость.
— Современный — выдержанный. Его из тех самых клопов гонят, которых отсюда горсанком геройски изгнал, — высказала предположение подобревшая после трапезы Катя.
— Чисто символически, в качестве дегустации, — Виктор Михайлович взболтнул бутылку и действительно, плеснул в стаканы на самое донышко. — Катенька, ничего если я закурю?
— Вы же вроде не курите? — удивилась Катя.
— Изредка сигарами балуюсь, — майор вытащил сигару и принялся с видом знатока принюхиваться.
— Курите, товарищ сибарит, — разрешила Катя. — Хотя можно было денежки и сэкономить.
— Чего их экономить? — Виктор Михайлович повозился с сигарой и с наслаждением выпустил облако дыма. — Деньги мы с собой в XXI век не заберем. Операция завтра-послезавтра завершится. Так что можно и гульнуть. К тому же сигара — лишний штришок нашей благонадежности.
— Витюш, ты потрясающе хваткий тип. Ты в этом перевернутом городе шелковые чулочки на лету достаешь, деньги из чайников вытрясаешь, свежий хлеб приносишь. Я в восхищении.
— Мерси. Я по миру поездил. Если присмотреться, все города похожи. Особенно с изнанки. Но, думаю, ты бы и без меня вполне выжила. Ты неплохо держишься. Впрочем, хватит комплиментов, ты их все равно совершенно не ценишь. Перейдем к делу. Поезд идет завтра и, возможно, даже в соответствии с расписанием. Белая гвардия желает подтянуть дисциплину и указать пролетариату его рачье-собачье место. Обещают за саботаж расстреливать в течение суток.
