— Уйди, я хочу спать...
Женечка сдержал слово. На следующий день Валерий получил обещанные «стильные» ботинки. Дома он сказал, что купил их, истратив деньги, скопленные на фотоаппарат.
— Зачем мне фотоаппарат? Наш век такой, что сейчас нужно хорошо одеваться.
— Практичный ум, — сказала бабушка. — Вылитый дед!
РОМАН ТАБУЛЬШ УХОДИТ В ПОДПОЛЬЕ
Вот теперь, спустя уже много времени, я понял, что к стилягам Болтова тянуло не что иное, как желание хорошо пожить, а к комсомольцам — желание выдвинуться, быть первым или хотя бы вторым, следовательно, его занимало не дело, а положение руководителя, почет и уважение, которые его окружали. Тогда я этого не знал.
К Нине Болтова также тянуло сложное чувство. Он учился с нею в одной школе с первого класса. Жили они по соседству, с детства взрослые называли их женихом и невестой. Болтов сроднился с этой мыслью. Но когда обнаружилось, что одно название еще ничего не определяет, когда Болтов уже в последние школьные годы понял, что, кроме него, есть и другие, которым Нина очень нравится, — это его возмутило, показалось посягательством на то, что принадлежит ему по закону.
Болтов стал ревниво следить за каждым шагом Нины. На школьном выпускном вечере он танцевал только с ней. Потом, поздно вечером, когда счастливые, почувствовавшие себя уже взрослыми, вчерашние мальчики и девочки, попрощавшись с преподавателями, вышли побродить по совершенно светлым (была пора белых ночей) проспектам Ленинграда, Болтов ловко оттеснил Нину от подруг и увел ее чуть ли не на край города...
Огни, река, прошлая дружба заставили Нину ненадолго поверить, что у них есть любовь. Они целовались в тот лирический вечер.
Потом Нина поступила работать на фабрику, а Кирилл, немало проболтавшись без дела, меняя один институт за другим, поступил, наконец, на курсы шоферов, а затем на третий курс автомобильного техникума. Желание выдвинуться привело его в комсомол. Но комсомольские собрания казались ему скучными. Он не верил людям и не мог отделаться от мысли, что его товарищи говорят совсем не то, что думают, говорят только по обязанности. «Жизнь, — часто думал он, глядя на товарищей, — накладывает обязанности. Отказаться от них невозможно, если не хочешь потерять своего права на жизнь. Работа, школа, участие в общественных мероприятиях, долг перед родными, знакомыми — сколько все-таки всяких скучных и неприятных обязанностей». И чем больше было этих обязанностей, чем неумолимее они вставали перед ним, тем сильнее он их ненавидел. Душа его жаждала другого.
