— Два раза тоже самое, а мне пиво с креветками. Креветки сварить в панцире с минимумом специй.
Официант умчался, а Трензив повернулся к ангелу:
— Не люблю знаете ли, когда креветок чищенными подают. Весь смак теряется. Хуже могут быть только чищенные семечки.
— Ага, — Вифанаил откинулся на спинку стула, стул опасно качнулся. — А хуже чищеных семечек могут быть только семечки нечищенные.
— Чем Вам семечки не угодили? — Трензив отклонился, давая официанту место для маневра.
— Наркотик, — коротко охарактеризовал ангел. — Уж лучше косяки смолить, право слово.
На стол с подносика официанта перекачивали два коктейля, запотевшая пивная кружка. Перед проводником выстроились тарелка с горкой креветок, чистая тарелочка под шелуху и глубокая, больше похожая на мисочку, тарелочка с водой. В воде победоносно плавали два ломтика лимона и листочек мяты.
Чертов проводник отхлебнул пива. Кружка опустела на треть. Рука Трензива потянулась за креветкой.
— Я бы на месте шефа ввел одиннадцатую заповедь, — продолжал ангел. — НЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЙ.
— Глупец, — Трензив нещадно отвернул креветке голову и ловко выдернул из панциря хвостик. — Вы еще глупее, чем ваш шеф. Он потому и не вводит таких заповедей, что вся ваша лавочка строится на злоупотреблении.
— О чем вы? — попытался встрять Алтаев, но ни Трензив, ни Вифанаил никак на него не отреагировали.
— Чем это мы злоупотребляем? — ангел снова закачался на стуле и тот на глазах деформировался в кресло-качалку.
— Для начала силой, — Трензив жестом подозвал официанта. — Еще два пива.
Официант кивнул, сделал пометку в блокноте и убежал.
— Сейчас вы меняете и искривляете пространство, как вам в голову взбредет, — продолжил Трензив, разделываясь с очередной креветкой. — Вы видоизменяете мебель, ляпаете бездонные стаканы, не задумываясь о последствиях. Вы не думаете о том, что этим людям придется чистить память и убирать из ее ваши фокусы. А все от того, что вы не думаете ни о ком кроме себя. Вам лень лишний раз позвать официанта.
— Я думаю об официанте, — ангел зевнул, из неоткуда материализовался клетчатый плюшевый плед, укрывший Вифанаила, по домашнему свесившийся с поручней кресла-качалки. — Зачем гонять парня, если можно самому справится с этой нехитрой работой. Это добродетель, черт.
Трензив усмехнулся и отхлебнул пива:
— Добродетелью вы тоже злоупотребляете. Это пожалуй самый расхожий материал для злоупотребления. Вы эгоисты и негодяи, покрывающие свои пороки красивой оберткой добродетели.
